«С ЛЕВЫМИ ЭСЕРАМИ, НЕ ОТМЕЖЕВАВШИМИСЯ ОТ СВОЕГО ЦК, НЕОБХОДИМО ПРИДЕРЖИВАТЬСЯ НЕПРИМИРИМОЙ ТАКТИКИ»: ИСКЛЮЧЕНИЕ ПЛСР(И) ИЗ МЕСТНЫХ СОВЕТОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РОССИИ ПОСЛЕ 6 ИЮЛЯ 1918 Г.
И. А. Концевой
Аннотация. В статье изучается процесс исключения левых социалистов-революционеров из региональных Советов летом – осенью 1918 г. Несмотря на наличие множества работ по данной проблематике, многие аспекты этого явления так и остаются малоизученными. На основе широкой источниковой базы автор рассматривает тактику большевиков по отношению к партии левых эсеров на территории Европейской части России и приходит к выводу о том, что изгнание представителей ПЛСР(и) из Советов зависело от местных условий, которые могли как способствовать быстрому исключению левых эсеров из органов власти, так и приводить к продолжению взаимодействия между большевиками и ПЛСР(и). Исследование взаимоотношений местных членов РКП(б) и левых эсеров показывает, что на исключение последних из Советов влияли несколько факторов: отношение левых эсеров к восстанию 6 июля 1918 г., специфика совместной работы двух партий в губернии, степень поддержки ПЛСР(и) среди населения, а также близость губерний к театру боевых действий Гражданской войны.
Ключевые слова: левые эсеры, большевики, Советы, двухпартийность, политическая борьба, революция, Центральная Россия.
Проблема исключения представителей партии левых эсеров из региональных Советов, несмотря на значительное число исследований в данной области, остается актуальной и по сей день. В историографии существуют различные точки зрения по вопросу о взаимодействии двух партий после левоэсеровского восстания 6 июля 1918 г. Если в советской литературе подчеркивалось, что РКП(б) проводила политику исключения из Советов только тех левых эсеров, которые открыто поддержали свой ЦК в вопросе о восстании [1. C. 185], то в постсоветской историографии появились диаметрально противоположные точки зрения. Так, по мнению А. А. Смирновой, большевики исключали из Советов представителей левых эсеров только за принадлежность к этой партии [2. C. 171].
Исследование процесса исключения левых эсеров из Советов может помочь ответить на многие вопросы о взаимодействии партий на региональном уровне. На наш взгляд, целесообразнее рассмотреть данный процесс в различных районах европейской части России и сделать выводы о характерных чертах исключения членов ПЛСР(и). Исключение левых эсеров из Советов летом 1918 г. привело к ликвидации советской двухпартийности, которая включала в себя разделение власти между большевиками и левыми эсерами.
После подавления восстания левых эсеров в Москве одними из первых политику по ограничению участия ПЛСР(и) в работе местных органов власти начали представители губерний Центрального промышленного района России. Так, уже 8 июля 1918 г. на заседании Тульского губернского исполнительного было решено исключить левых эсеров из состава ГИК. Фракция большевиков вынесла решение о недопустимости нахождения в Советах левых эсеров, которые одобряют восстание в Москве, и постановила «исключить их из состава советских организаций» [3. С. 161]. При этом большевики не выясняли позицию левоэсеровской фракции по отношению к восстанию, воспользовавшись тем, что левые эсеры отсутствовали на заседании губисполкома. Фактически тульские большевики не дали левым эсерам возможности вынести резолюцию по вопросу о восстании.
Стоит отметить, что стремление большевиков выяснить отношение местных левых эсеров к восстанию в Москве часто приводило к исключению последних из исполкомов. 9 июля 1918 г. Тамбовский губернский исполком постановил отстранить левых эсеров от работы в ГИК ввиду «туманного отношения» к восстанию [4. С. 171]. Местные члены РКП(б) фактически воспользовались недостатком информации о восстании у фракции левых эсеров и использовали это в качестве предлога для их удаления из ГИК. В данном случае отстранение левых эсеров из губисполкома, вероятно, было вызвано опасениями большевиков относительно своих недавних союзников. В связи с необходимостью выяснить отношение местных левых эсеров к восстанию тамбовским большевикам из Московского областного бюро РКП(б) был направлен циркуляр, содержавший в себе необходимые требования по взаимодействию с левыми эсерами. От местных большевиков требовалось, чтобы все важные отделы уездных исполкомов находились в руках РКП(б). Московское областное бюро указывало тамбовским большевикам, что «с левыми эсерами, не отмежевавшимся от своего ЦК, необходимо придерживаться непримиримой тактики, а с теми, которые осуждают свой ЦК, – примиряющей» [4. C. 173].
В связи с потенциальной опасностью левых эсеров для советской власти курские большевики произвели исключение ПЛСР(и) из состава Курского губернского исполкома, в котором члены этой партии вместе с максималистами занимали 20 мест из 45 [5. С. 265]. Первоначально 9 июля 1918 г. местные большевики приняли резолюцию об отстранении левого эсера Забицкого с поста председателя губисполкома, который впоследствии был и вовсе арестован [5. C. 218]. Следующим шагом стало требование передачи ключевых постов в ГИК в их руки. Под давлением РКП(б) левые эсеры согласились оставить ключевые посты в губисполкоме. На должность председателя ГИК был назначен большевик Рындич, а продовольственным комиссаром стал член РКП(б) Воробьев [5. С. 269].
Исключение левых эсеров под предлогом их неосведомленности о восстании не было характерно для Калужской губернии, где представители ПЛСР(и) были выведены из губисполкома ввиду поддержки их фракцией восстания в Москве. Свою роль сыграли и неприязненные отношения между большевиками и левыми эсерами в губернии, которые имели место в июне 1918 г., когда ПЛСР(и) попыталась досрочно созвать губернский съезд Советов в городе Жиздре [6. С. 352]. Тогда большевики жестко раскритиковали местных левых эсеров за подобные действия.
После 6 июля местные большевики пошли на полное отстранение левых эсеров из ГИК. Возможно, на это решение оказало влияние выступление жиздринских левых эсеров против политики большевиков, которое было быстро подавлено [6. С. 398]. 15 июля 1918 г. губернский Совет вынес резолюцию, предложенную фракцией РКП(б), в которой говорилось, что «партия левых эсеров в настоящее время превращается в руководящую организацию всех кулацких и черносотенных элементов, ничем не отличающихся от белогвардейских банд» [6. C. 393]. Таким образом, местные представители РКП(б) фактически объявили партию левых эсеров в губернии вне закона. 16 июля это решение было подтверждено губернским комитетом РКП(б), который принял резолюцию о недопустимости сотрудничества с левыми эсерами, в которой подчеркивалось, что с ПЛСР(и) должен быть «окончательный разрыв» [6. C. 395].
Однако жесткая конфронтация между большевиками и левыми эсерами была не характерна для других губерний Центрального промышленного района. Так, в Тверской губернии, где влияние левых эсеров было намного сильнее, чем в Калужской, местные большевики предложили членам ПЛСР(и) выразить свое отношение к убийству немецкого посла В. Мирбаха и восстанию в Москве. 17 июля 1918 г. на заседании Тверского губисполкома рассматривался вопрос о дальнейшей работе левых эсеров в составе ГИК. Фракция РКП(б) вынесла решение о необходимости выяснить личное отношение каждого члена левоэсеровской фракции к восстанию. В итоге левые эсеры, выступившие против действий ЦК ПЛСР(и), остались на своих постах в губисполкоме, а те члены левоэсеровской фракции, которые не заявили о несогласии с политикой ЦК или же поддержали ее, были исключены из состава ГИК [7. Л. 86 об.–87].
В Костромской губернии выяснение отношения левоэсеровской фракции ГИК к восстанию в Москве выявило полный отказ членов ПЛСР(и) от поддержки своего ЦК. 15 июля местные левые эсеры вынесли резолюцию с призывом «работать в Советах в полном контакте с товарищами коммунистами» [8. C. 179]. Большевистская фракция на основании этой резолюции не стала принимать решение об устранении левых эсеров из губисполкома, которые в течение июля продолжали занимать ключевые посты в ГИК. Большинство левых эсеров были исключены из губисполкома только 6 августа 1918 г., после того как они изменили свое решение и поддержали действия ЦК ПЛСР(и) [9. Л. 37].
Практика выяснения отношения левых эсеров к восстанию в Москве использовалась большевиками и в губерниях северо-западного региона России. 15 июля на заседании Новгородского губернского исполкома между большевиками и левыми эсерами состоялась дискуссия по этому вопросу, в ходе которой фракция РКП(б) потребовала от фракции ПЛСР(и) дать подписку о несогласии с действиями своего ЦК. Однако левые эсеры отказались это сделать. Представительница их фракции Бочарова заявила, что «ЦК действовал не единолично, а выражал волю всей партии» [10. C. 46]. Для большевиков это заявление стало сигналом для исключения левых эсеров из губисполкома. Требование подписок о несогласии с действиями ЦК ПЛСР(и) являлось довольно жесткой мерой по отношению к левым эсерам и часто становилось причиной их удаления из исполкомов.
По схожему принципу члены ГИК от левых эсеров были устранены из Петроградского Совета, в котором остались только те члены ПЛСР(и), которые выразили протест против действий своего ЦК и фактически отреклись от этой партии [11. C. 262]. Неосведомленность многих левых эсеров о восстании и активная агитация РКП(б) против левоэсеровских лидеров привели к расколу среди петроградских левых эсеров. В Охтинском, Московском и Невском районах Петрограда отстранение левых эсеров из Советов сопровождалось применением к ним силы, поскольку местные активисты ПЛСР(и) сочувственно относились к восстанию и обладали поддержкой среди красноармейцев. Так, в докладе одного из членов Петроградского комитета РКП(б) говорилось о том, что в Московском районе «левые эсеры нападали на большевиков в повышенном тоне» [11. C. 234]. В Василеостровском районе местные левые эсеры остались на своих постах, поскольку выразили несогласие с политикой своего ЦК [11. C. 233]. В целом, большевикам удалось достаточно быстро устранить левых эсеров из районных Советов Петрограда, что являлось целенаправленной акцией, организованной Петроградским комитетом РКП(б). Таким образом, становится очевидным, что большевики практически повсеместно применяли насильственное отстранение левых эсеров из Советов в случае поддержки ЦК ПЛСР(и) с их стороны.
Полное изгнание левых эсеров из исполкомов осуществлялось и в случае, когда большевики не располагали большинством делегатов в исполкомах, чтобы принять решение о снятии членов ПЛСР(и) с их постов. В таких случаях РКП(б) применяла тактику роспуска исполкомов и создания вместо них ревкомов во главе с большевиками. Так, 17 июля 1918 г. Олонецкий губернский партийный комитет принял резолюцию о роспуске губисполкома, в котором левые эсеры составляли большинство. По приказу местных большевиков члены ПЛСР(и) были отстранены с ответственных постов, включая пост председателя ГИК [12. C. 267]. Вместо левого эсера Балашова главой губисполкома был назначен большевик Анохин, ставший руководителем созданного членами РКП(б) Олонецкого ревкома [12. C. 268]. Таким же образом было отстранено левоэсеровское руководство Казанского губисполкома, которое отказалось осудить восстание в Москве [13. C. 602]. 18 июля большевики от имени отдельного Совета рабочих и красноармейских депутатов вынесли решение о роспуске Казанского губисполкома и передаче всей власти в губернии в руки ревкома во главе с РКП(б). 19 июля ревком выпустил воззвания к населению губернии, в которых политика левых эсеров называлась контрреволюционной [13. C. 610].
Аналогичную тактику большевики использовали и на уездном уровне. Некоторые Советы Тверской, Новгородской и Курской губерний, где преобладали левые эсеры, отказались осудить восстание 6 июля или же заняли выжидательную позицию. Так, левые эсеры, составлявшие большинство в Калязинском уездном исполкоме, отказались осудить восстание в Москве, заявив, что оно стало для них полной неожиданностью [14. C. 228]. Так как большевики не располагали возможностями легально устранить ПЛСР(и) от власти в уезде, они пошли на создание ревкома, состоявшего из членов РКП(б), который распустил Калязинский уездный исполком [14. C. 228]. Аналогичная ситуация произошла в Старицком уезде Тверской губернии. В данном уезде у власти также находились левые эсеры, которые не высказывали определенного отношения к восстанию. Не будучи способными исключить левых эсеров с ответственных постов в уездном исполкоме, 6 августа 1918 г. большевики провели через Тверской ГИК решение о роспуске Старицкого исполкома и создании вместо него военно-революционного комитета [7. Л. 94].
В Тверской губернии местные большевики дифференцированно подходили к исключению левых эсеров из Советов. Так, в августе 1918 г. на окружной конференции РКП(б) в Тверской губернии сообщалось, что в Осташковском, Ржевском, Новоторжском и Зубцовском уезде левые эсеры, осудившие свой ЦК, продолжали занимать важные посты в исполкомах [15. Л. 16–19]. Таким образом, тверские большевики проводили гибкую тактику по отношению к левым эсерам, не допуская произвольного исключения их представителей из исполкомов. Вероятно, такая политика местной организации РКП(б) была связана со значительным влиянием, которое имели левые эсеры в губернии, и нежеланием большевиков углублять противоречия между РКП(б) и крестьянством.
Роспуск исполкомов, в которых преобладали левые эсеры, не был характерен только для Тверской губернии. Левые эсеры Боровичского уезда Новгородской губернии также не выразили протеста против политики ЦК ПЛСР(и) и постановили созвать уездный съезд Советов 21 июля, чтобы на нем делегаты могли выразить отношение к текущей политической ситуации. Состав съезда оказался левоэсеровским, что угрожало власти большевиков в уезде. По решению местного комитета РКП(б) в уезде было введено военное положение, а созванный левыми эсерами съезд распущен [10. C. 46].
Роспуск исполкома, во главе которого стояли левые эсеры, произошел и в Курской губернии, где у ПЛСР(и) были сильные позиции. Так, в Дмитриевском уезде во главе исполкома после 6 июля стояли левые эсеры, которые не выразили своего отношения к событиям в Москве. Большевики использовали данную позицию левых эсеров и потребовали от них покинуть посты в исполкоме, однако члены ПЛСР(и) отказались. Конфликт с левыми эсерами был решен силовым путем. 2 августа 1918 г. местная партийная организация РКП(б) приняла резолюцию о роспуске Дмитриевского исполкома и создании ревкома [8. C. 181]. Таким же образом был распущен исполком Корочанского уезда, где РКП(б) не имела большинства для проведения в жизнь решения об удалении левых эсеров с постов в исполкоме [16. C. 344].
Однако исключение левых эсеров из Советов не было повсеместным, и в ряде регионов советская двухпартийность продолжала сохраняться. Так, до сентября 1918 г. ПЛСР(и) находилась у власти в Северо-Двинской губернии, а ее представитель Менциковский был председателем ГИК [17. C. 287]. Достаточно длительным было взаимодействие большевиков и левых эсеров в Вятской губернии. Осудив восстание в Москве, местные левые эсеры вернулись в губисполком и вплоть до октября 1918 г. занимали некоторые посты в нем [18. C. 240]. В Пензенской губернии левые эсеры оставались членами президиума губисполкома до конца июля, пока большевики не вывели членов ПЛСР(и) из его состава [19. C. 53]. Стоит отметить, что местные представители РКП(б) были достаточно лояльны к левым эсерам, что позволило последним иметь в губернии значительное влияние. Лишь под давлением ЦК РКП(б), который стал направлять в Пензу указания о необходимости борьбы с левыми эсерами, пензенские большевики стали проводить более жесткую политику по отношению к ПЛСР(и).
5 сентября 1918 г. губернский комитет РКП(б) принял резолюцию о полном исключении левых эсеров, поддержавших свой ЦК, из Советов Пензенской губернии [19. C. 56]. Очевидно, что на позицию местных большевиков влияло несколько факторов. Во-первых, в некоторых губерниях левые эсеры имели значительную поддержку, что осложняло большевикам возможность жесткой конфронтации с ПЛСР(и). Во-вторых, разрыв с левыми эсерами был невыгоден для большевиков в тех губерниях, которые непосредственно примыкали к фронтам развернувшейся летом 1918 г. Гражданской войны. В-третьих, многие большевики не были готовы к применению силовых методов по отношению к своим вчерашним союзникам, поэтому всячески откладывали вопрос о выяснении отношения местных левых эсеров к восстанию. Такая тактика большевиков свидетельствует об их относительной самостоятельности, что в ряде губерний позволяло отсрочить разрыв РКП(б) и ПЛСР(и). Кроме того, в некоторых губерниях существовал значительный недостаток советских работников, что также вынуждало большевиков идти на временные компромиссы с левыми эсерами ради поддержания слаженной административной работы органов власти. По всей видимости, именно данные основания послужили причиной для сохранения двухпартийности после 6 июля 1918 г. в отдельных регионах Центральной России.
Таким образом, процесс исключения левых эсеров из региональных Советов не являлся однородным, а всецело зависел от условий, в которых находились местные большевики. В тех губерниях, где они располагали достаточными силами и возможностями для повсеместного устранения левых эсеров из Советов, ликвидация двухпартийности была осуществлена уже в июле 1918 г. В губерниях, где РКП(б) не имела достаточной поддержки населения или не располагала возможностями для подавления левых эсеров, взаимодействие двух партий продолжилось вплоть до сентября – октября 1918 г.
Список литературы:
1. Марченкова Н. П. Тактика блока большевиков с левыми эсерами в период подготовки, победы и развития Октябрьской социалистической революции (на опыте Московской областной партийной организации): дис. … канд. ист. наук. – Москва, 1977.
2. Смирнова А. А. Партия левых социалистов-революционеров (эсеров) в октябре 1917–1918 гг. (На материалах Северной области): дис. … канд. ист. наук. – Санкт-Петербург, 1993.
3. Упрочение Советской власти в Тульской губернии: сб. документов. – Тула, 1961.
4. Борьба рабочих и крестьян под руководством большевистской партии за установление и упрочение советской власти в Тамбовской губернии: сб. документов. – Тамбов, 1957.
5. Борьба за установление и упрочение советской власти в Курской губернии: сб. документов. – Курск, 1957.
6. Установление советской власти в Калужской губернии. Документы и материалы. Март 1917 – июль 1918 гг. – Калуга, 1957.
7. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. Р-393. Оп. 3. Д. 415.
8. Осипова Т. В. Изменение партийного состава Советов в 1918 г. (по материалам Московской области) // Борьба за победу и укрепление советской власти в 1917 – 1918 гг. – Москва, 1966. – С. 151–199.
9. ГАРФ. Ф. Р-393. Оп. 3. Д. 177.
10. Сокольников О. Ф. Большевики Северной области в борьбе за политическое руководство Советами в 1918 г. // Борьба коммунистической партии за защиту социалистической революции и построение социализма в СССР. – Ленинград, 1976. 104 с.
11. Петербургский комитет РКП (б) в 1918 году. Протоколы и материалы заседаний. – Санкт-Петербург, 2013.
12. Борьба за установление и упрочение Советской власти в Карелии. Сборник документов и материалов. – Петрозаводск, 1957.
13. Упрочение советской власти в Татарии (октябрь 1917 – июль 1918 гг.): сб. документов. – Казань, 1964.
14. Тихомиров Н. В. Левые эсеры Верхневолжья в 1918 году // Демидовский временник: исторические исследования в Ярославском государственном университете: сб. науч. трудов. – Ярославль, 2004.
15. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17. Оп. 4. Д. 74.
16. Советы в первый год пролетарской диктатуры. Октябрь 1917 г. – ноябрь 1918 г. – Москва, 1967.
17. Шумилов М. И. Октябрьская революция на Севере России. – Петрозаводск, 1973.
18. Садырина Е. С. Октябрь в Вятской губернии. – Киров, 1957.
19. Кибардин М. А. Октябрь в деревне (на материалах Среднего Поволжья) / М. А. Кибардин, Е. И. Медведев, А. А. Шишкин. – Казань, 1967.
«WITH THE LEFT SOCIALIST-REVOLUTIONARIES, WHO DID NOT DISSOCIATE THEMSELVES FROM THEIR CENTRAL COMMITTEE, IT IS NECESSARY TO ADHERE TO IRRECONCILABLE TACTICS»: THE EXCLUSION OF THE LEFT SRS FROM THE LOCAL SOVIETS OF CENTRAL RUSSIA AFTER JULY 6, 1918
I. A. Kontsevoy
Abstract. The article examines the process of exclusion of left-wing socialist revolutionaries from regional Soviets in the summer and autumn of 1918. Despite the presence of many works on this issue, many aspects of this phenomenon remain poorly understood. On the basis of a broad source base, the author examines the tactics of the Bolsheviks in relation to the party of left-wing Socialist-Revolutionaries in the territory of the European part of Russia and concludes that the expulsion of PLSR representatives from the Soviets depended on local conditions, which could both contribute to the rapid exclusion of left-wing Social Revolutionaries from the local Soviets, and lead to the continuation of interaction between the Bolsheviks and the PLSR. A study of the relationship between local members of the RCP(b) and the Left Socialist-Revolutionaries shows that several factors influenced the exclusion of the last from the Soviets: the attitude of the Left-wing Socialist-Revolutionaries to the uprising of July 6, 1918, the specifics of the joint work of the two parties in the province, the degree of support for the party members and, as well as the proximity of the provinces to the theater of war of the Civil War.
Keywords: Left SRs, Bolsheviks, Soviets, dual-party system, political struggle, revolution, Central Russia.