№ 74
Из воспоминаний А. Ф. Керенского «Россия на историческом повороте»
[... ]
ИМПЕРАТОРСКАЯ СЕМЬЯ
Приготовления к отъезду велись в обстановке полной секретности, поскольку любое сообщение о нем могло повести к непредвиденным осложнениям. О них сообщили даже не всем членам Временного правительства. По сути дела, лишь 5 или 6 человек в Петрограде знали о том, что происходит. То, как легко удалось доказать целесообразность этой поездки, свидетельствовало о том, насколько упрочилась к августу власть Временного правительства. В марте или апреле переезд бывшего царя был бы невозможен без бесконечных консультации с Советами. А 14 августа [121] потребовалось лишь мое личное распоряжение, утвержденное Временным правительством, и Николай II с семьей отправился в Тобольск. Ни Совет, ни кто-либо еще об этом не знали.
После определения даты отъезда я объяснил Николаю II создавшееся положение и сказал, чтобы он готовился к длительному путешествию. Я не сообщил, куда ему предстоит ехать, и лишь посоветовал, чтобы он и его семья взяли с собой как можно больше теплой одежды. Николай II выслушал меня очень внимательно, и когда я сказал, что все эти меры предпринимаются ради блага его семьи и просто постарался приободрить его, он посмотрел мне в глаза и произнес: «Я ни в малейшей степени не обеспокоен. Мы верим вам. Если вы говорите, что это необходимо, значит, так оно и есть». И повторил: «Мы верим вам».
Около 11 часов вечера, после заседания Временного правительства, я отправился в Царское Село, чтобы самому проследить за отъездом царя в Тобольск. Прежде всего я обошел казармы и проверил караульную службу, выбранную самими полками для сопровождения поезда и для охраны Николая II по прибытии на место назначения. Все солдаты были в полном порядке и в несколько приподнятом настроении. В городе к тому времени пошли смутные слухи об отъезде бывшего царя, и с вечера в дворцовом парке стала собираться толпа любопытных. В самом дворце завершались последние приготовления. Стали выносить багаж и грузить в автомашины. Все мы были почти на пределе. Перед самым отъездом Николаю II разрешили повидаться с братом - великим князем Михаилом. Сколь ни неприятно было мне вмешиваться в такое сугубо личное дело, я был вынужден присутствовать при встрече. Встреча братьев состоялась около полуночи в кабинете царя. Оба казались очень взволнованными. Тягостные воспоминания о недавнем прошлом, видимо, удручали обоих. Довольно долго они молчали, а затем возник какой-то случайный, малозначительный разговор, столь обычный для такого рода кратких встреч. «Как Алиса?» - спросил великий князь. Они стояли друг перед другом, не в силах сосредоточиться на чем-либо, время от времени хватались за руку другого или за пуговицу мундира.
- Могу ли я видеть детей? - обратился ко мне великий князь.
- К сожалению, я вынужден вам отказать, - ответил я. - Не в моей власти продлить долее вашу встречу.
- Ну что ж, - сказал великий князь брату. - Обними их за меня.
Они начали прощаться. Кто мог подумать, что это была их последняя встреча?
Я сидел в комнате рядом с кабинетом царя, отдавая последние распоряжения и ожидая сообщения о прибытии поезда, и слышал, как кто-то из юных наследников, видимо, Алексей, шумно бегал по коридору. Время шло, а никаких признаков поезда по-прежнему не было. Железнодорожники колебались, подавать или не подавать состав, и лишь на рассвете он появился. На автомашинах мы направились к тому месту, где он нас ожидал, неподалеку от станции Александровская. И хотя мы заранее установили порядок размещения в автомашинах, в последний момент все смешалось, и наступила неразбериха.
Впервые я увидел бывшую царицу только как мать своих детей, взволнованную и рыдающую. Ее сын и дочери, казалось, не столь тяжело переживали отъезд, хотя и они были расстроены и в последние минуты крайне возбуждены. Наконец, после последних прощальных слов, машины в сопровождении эскорта казаков спереди и сзади тронулись. Когда выезжали из парка, уже ярко светило солнце, но город, к счастью, еще спал. Подъехали к поезду, проверили списки отъезжающих. Последние слова прощания, и поезд медленно отошел от станции. Они уезжали навсегда, и ни у кого не мелькнуло и подозрения, какой их ожидал конец [122].
Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте. М., 1993. С. 235-236.