Документы В. Н. Подъянова -
офицера 254-й отдельной вертолетной авиаэскадрильи
Воспоминания В. Н. Подъянова
После окончания Пермского военного авиационно-технического училища в 1969 г. я попал служить в г. Ахтубинск Астраханской области в 8-й государственный научный испытательный институт им. В. П. Чкалова, там испытывали авиационные бомбы и взрыватели. В связи с неподходящими для моей семьи климатическими условиями я перевелся обратно в Пермь, в наше училище. Я был там командиром взвода и инструктором практического обучения на 1-м цикле, на учебном аэродроме. Оттуда меня послали в Афганистан на один год. Почему меня? Нас по ротации посылали на несколько должностей для замены в Афганистан, и в 1985 г. эта доля выпала мне. Я узнал об этом, когда приехал из отпуска, в августе, мне сообщили: «Вы поедете в Афганистан служить». На год обычно авиацию посылали. Я был тогда капитаном, мне было 34 года. Перед отъездом мне дали заграничный паспорт.
Мы там жили без семей, в модулях. Доставили нас сначала в Ташкент, там были на пересыльном пункте около недели, наверное. Не было никаких инструктажей, мы просто ждали. При штабе Туркестанского округа нас проверяли, собирали документы, и когда все было готово, объявляли борт, садили на него и отправляли в Кабул. Летели мы на АН-12, это не пассажирский, а десантный самолет, там были кислородные маски, перенесли тяжело этот полет, потому что на очень большой высоте полет происходил, уши закладывало, дышать было тяжело. Кислородную маску подносишь к носу, подышишь, следующему передаешь, т. к. они были не на каждого - в самолете было больше людей, чем рассчитано. Мы пересекли границу 24 октября 1985 г. В Кабуле были на пересыльном пункте до 3 ноября, а 3 ноября меня отправили по месту назначения - в Кундуз на вертолете МИ-8. Это был самый ходовой вертолет, который выполнял все задачи: осуществлял перевозку людей, грузов, оружия, боеприпасов, продовольствия и медикаментов, использовался он и как санитарный вертолет, у них были разные модификации. В общем, это был такой воздушный первозчик-трудяга. С этих же вертолетов Ми-8 десанты забрасывали на горы, снимали десанты с гор тоже на МИ-8-х. Еще были Ми-24-е - это вертолеты огневой поддержки. Они поддерживали огнем с воздуха наши войска, которые вели там бои.
Я по специальности специалист по авиационному вооружению и обслуживал вертолеты по своей линии. Это не ремонт - для этого у нас было подразделение ТЭЧ (техническо-эксплуатационная часть), там делают всякие регламенты и ремонты, а я занимался обслуживаем вертолетов, подготовкой их к боевому применению: проверял, чтобы они были исправны, и готовил к бою, на боевой вылет. Я работал на базе, сам в боевых вылетах участия, в основном, не принимал, но было и у меня несколько случаев, когда приходилось вылетать. Например, потерпел аварию вертолет на точке. Там стояли наши солдаты, вертолет туда прилетел, что-то им привез, продовольствие или даже письма, почту, боеприпасы, оружие - то, чем обеспечивали на точках. Он сел на неровности и повредил стойку шасси, точнее, она совсем сломалась. А на вертолете висели еще бомбы. Когда он сломал стойку шасси, то еще тяга лопнула и пробила керосиновый бак, керосин весь вытек, надо было проделать манипуляции, чтобы керосин оттуда не вытекал, дозаправить его с другого вертолета. А моя задача была - снять с него бомбы и перевесить на другой вертолет. И он на своем ходу вылетел потом сам. Мы его, конечно, не отремонтировали, но привели в такое состояние, чтобы он мог взлететь и вернуться на базу, где его отремонтировали за одну ночь, и на следующий день он уже был готов к полету.
За тот год, что я служил в Афганистане, в нашей части была потеря одного вертолета, но не по вине экипажа, его не сбили. Пошли снимать десант с гор, их было где-то человек 15 десантников, а вертолет рассчитан только на 10. Но чтобы не делать лишних рейсов, решили всех сразу забрать. Иногда там такие дела проходят, а иногда -нет, потому что на большой высоте другие совсем условия полета, и очень резко падает тяга вертолета, вот это и случилось: тяга вертолета упала при таком количестве десантников, и вертолет упал с высоты метров 15-20. Все остались живы, а вертолет сгорел. Все - члены экипажа и десантники - успели выйти... Вот это у нас была единственная потеря боевой техники. Потом солдат у нас погиб, но уже по своей вине - из-за пули: у нас были пули со смещенным центром, экспериментальные, он выстрелил, баловался, в общем, и пуля вернулась к нему обратно рикошетом. Еще мне пришлось однажды разбираться с одной нештатной ситуацией: при взлете вертолета упала бомба, которая к нему крепилась, и было сначала решение специалистов инженерных войск дивизии взорвать ее на месте. Но рядом был медсанбат, значит, надо было эвакуировать весь медсанбат оттуда, потом еще рядом находилась точка, где вертолеты ремонтировали, - тоже надо всех оттуда было увозить. В общем, для того чтобы взорвать на месте, надо было эвакуировать все живое в радиусе трех км. Я взял в библиотеке книгу «Устройство взрывателя бомбы», показал им, что можно, не взрывая эту бомбу обезвредить, что во взрывателе сработал стопорный механизм и она сейчас практически безопасна, нужно просто вывернуть взрыватель из бомбы. Убедил их, так и сделали.
Меня наградили орденом «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» 3-й степени. Это один из поздних введенных в действие орденов, и, наверное, нет таких людей, которые имеют этот орден всех 3-х степеней, не более 2-х степеней. За все три большие льготы дают, а за этот один вообще ничего. Я получил его уже здесь, в Перми, когда приехал в училище; 13-го января 1987 г. был подписан Указ о награждении, подписанный лично Горбачевым.
В Афганистане жили мы в легковозводимых зданиях, которые называются модулями. Мы располагались в горах, в самом городе Кундузе почти не бывали. В Кабуле я бывал, а в Кундузе только на аэродроме. Рядом с нашей базой никаких населенных пунктов не было. Аэродром, на котором мы базировались, принадлежал городу Кундузу, так что город рядом был, в общем-то, его еще англичане построили. В самом здании аэропорта располагалсяштаб нашей части. Взлетно-посадочная полоса асфальтобетонная, стандартное здание аэропортовское, с вышкой, но вообще аэропорт маленький, невзрачный и по комфортабельности, конечно, не сравнится с пермским «Большим Савино». А наш модуль немного в стороне от аэропорта, в здании аэропорта летчики жили наши - отдельная эскадрилья. Служил я - сейчас уже можно сказать полное наименование, наверное, -в 254-й отдельной вертолетной эскадрилье, которая была придана 201-й мотострелковой дивизии, дислоцировавшейся в Кундузе, немного подальше нас. Наша эскадрилья ее поддерживала, была придана для того, чтобы поддерживать войска 201-й мотострелковой дивизии огнем с воздуха. Когда мы приехали, модули там уже были – лет пять, это большое здание, там были отдельные комнаты, нас было 8 человек в комнате, койки стояли почти рядом в один ярус. Зимой было холодно, но, как говорится, голь на выдумки хитра, мы там придумывали, чтобы утепляться, намотки всякие делали для утепления. Питались в столовой, все военнослужащие Кундузского гарнизона в любую столовую в любой части могли зайти, и там накормят. Продукты все были из Союза, местным провиантом нас не кормили, в основном все консервированное: тушенка разных типов, в основном, свинина и говядина, масло сливочное доставали из банок, консервированное тоже, сыр тоже из банок, картошка сушеная, хлеб там пекли, но иногда не хватало дрожжей, и он был как пластилин. Из вкусненького яблоки иногда давали, или мы сами покупали яблоки в «Военторге». Нам давали зарплату, валюта наша - рубли, но не те рубли, которые в Союзе ходили, а другие - чеки, как их называли. Допустим, чек на сумму 10 копеек; такие же, как наши деньги были: 1 коп., 2 коп., 3 коп., 5 коп., 10 коп., но бумажные, и там написано «чек на сумму такую-то». Зарплата: нам платили два оклада, один оклад выдавали чеками на руки около 300 чеков. Это было меньше нашей зарплаты в Перми, потому что нас же там кормили, нам не надо было нести все это бремя: ЖКХ платить, за питание, и так далее, только на личные расходы - что-нибудь купить, например, одеколон или утюг. В Союзе эти чеки котировались, на них можно было купить в сети магазинов «Березка» дефицитные товары, которые тогда нельзя было в простом магазине купить, в Советском Союзе много дефицита было. Правда, в Перми не было «Березки». Ближайшая «Березка» была в Свердловске, там их было несколько.
Неоднократно мы были под обстрелами, один раз пуля упала рядом со мной. Я был дежурным по части, шел на обед, и в это время началась канонада, и одна пуля просвистела поблизости от меня, попав в землю, она, наверное, уже убойной силы не имела, но все же неприятно. Хотя обстреливали не часто, при мне до десятка, может, обстрелов было. Обратно я вернулся ровно через год, пересек границу туда 24-го или 25-го октября 1985 г. и обратно.
ПермГАСПИ. ВПД.