И. А. Фукалов
Бишкекская финансово-экономическая академия / Университет АДАМ
ПОЯВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ БАСМАЧЕСТВА
В СРЕДНЕЙ АЗИИ 1917–1920 гг.
Аннотация. Басмачество стало одним из проявлений борьбы против Советской власти в Средней Азии, сразу же после разгрома Кокандской автономии, басмачество поразило главные области бывшего Туркестанского генерал-губернаторства, став одной из главнейших проблем для Советской власти в регионе. В своей основе басмачи были представителями сразу нескольких социальных групп, преимущественно недовольных как и прошлым, так и современным состоянием политического развития Средней Азии. В статье раскрывается появление басмаческих сил на территории Кыргызстана и их контакты с местными крестьянскими силами.
Ключевые слова: революция, гражданская война, Средняя Азия, басмачество, крестьянство.
Установление на территории бывшего Туркестанского края советской власти (начало ноября 1917 г.), последующая коренная ломка прежних социально-экономических и политических порядков, отсутствие должной гибкости в политике советской власти в первые годы ее существования на территории края, острота остававшегося долгое время нерешенным национального вопроса (в тех условиях, когда в памяти коренного населения еще оставалось жестокое подавление восстания 1916 г.) обусловили антисоветскую направленность басмаческого движения, охватившего к середине 1918 г. практически всю Ферганскую область, являвшуюся единственным очагом движения до 1920 г., т. е. до начала «советизации» Хивинского ханства и Бухарского эмирата.
Основой первых басмаческих отрядов, провозгласивших своей главной задачей борьбу с советской властью на территории области, были первоначально остатки вооруженных сил Т. Н. Автономного правительства Туркестана, более известного в литературе как Кокандская автономия. После ликвидации вооруженными отрядами Красной Гвардии, подчинявшимися советскому правительству в Ташкенте, Кокандской автономии, остатки ее вооруженных сил под предводительством Эргаша (согласно русской транскрипции имени Иргаш), бывшего начальника милиции Кокандского правительства, начинают активную борьбу с советской властью на территории Ферганской области. В конце марта 1918 г. в селе Бачкир на «курултае» командиров отрядов сопротивления, созванном по инициативе представителей местных буржуазных национальных партий «Шуро и Улам» и «Шуро и Ислам», Иргаш был избран руководителем движения «за независимость» в Ферганской долине. Социальной основой движения и его широкого распространения на территории Ферганы стали, во-первых, крупные собственники земли и хлопковой промышленности, не желавшие терять национализировавшуюся большевиками собственность, духовенство и традиционная родоплеменная аристократия, также не желавшая лишать своих позиций идеологического лидера в туркестанском обществе, и наконец, массы сельского населения местных национальностей, проблемы которых (в первую очередь, связанные с вопросами землепользования) продолжали оставаться нерешенными. Социальная база советской власти, напротив, была в первые годы ее существования в Туркестане очень узка; она была представлена только русским (и в небольшой степени местным) пролетарским населением городов Ферганской долины.
На протяжении всего 1918 и в значительной степени 1919 г. басмаческое движение в Ферганском регионе развивалось чрезвычайно удачно для басмачей, благодаря работавшему на них фактору межнациональных противоречий, который, по указанным выше причинам, оттеснил на второй план противоречия социальные. К апрелю 1918 г. практически каждое поселение Ферганы имело свой отряд басмачей, в тактическом плане предпочитавших не крупные военные операции, а мелкие засады, поджоги, убийства и т. д., что в значительной степени затрудняло борьбу против них для советской власти. Ферганский фронт, сформированный командованием Красной армии в составе Туркестанского фронта для борьбы с басмачами, практически не представлял собой сплошного фронта; басмаческий отряд, если и был разбит отрядом Красной армии в одном пункте, немедленно собирался с силами в глухом отдаленном месте и вновь появлялся на арене борьбы. Густонаселенный характер территории самой Ферганы также в значительной степени затруднял борьбу с басмачами для советской власти, имевшей надежные позиции только в городах и вдоль железнодорожных линий.
Однако представляется ошибочным мнение некоторых современных исследователей о том, что советская власть совсем не имела никакой опоры в местном населении края, кроме вооруженных отрядов Красной армии. Различные свидетельства и фактические данные показывают, что чисто вооруженные силы, которыми располагало советское правительство Туркестана в Фергане, были чрезвычайно малочисленны, испытывали значительные трудности с пополнением личного состава; в июле 1918 г. в распоряжении командования Ферганского фронта было всего 400 красноармейцев, чуть позже это число возросло до 1500 [1. Р. 38]. Эти же данные, а также свидетельства о неудовлетворительном техническом оснащении частей Красной армии приводит и майор английской разведки Ф. М. Бейли, находившийся в данный момент в Туркестане [2. Р. 51]. Кроме того, в состав и этих немногочисленных соединений входило много авантюристов либо деклассированного элемента, который был просто непригоден к успешной борьбе с басмачеством. Такими небольшими силами Красная армия была не в состоянии творить грандиозные акты насилий и массовых убийств, о которых так много говорится в современной, в особенности среднеазиатской историографии. С другой стороны, сами идеи и лозунги социальной справедливости, которые провозглашала советская власть, все же находили опору среди низших социальных слоев не только русского, но и местного населения области. В состав рабочих дружин, выполнявших вспомогательные функции по охране промышленных объектов и железных дорог, входили, помимо русских железнодорожных рабочих, также и представители рабочих из местных национальностей (главным образом, узбеков) – строителей, кожевников, мелких кустарей и т. д. [3. С. 56].
Басмаческие отряды тоже далеко не все отличались хорошей организованностью и боевой дисциплиной, также как и приверженностью к определенной политической платформе. Так, упомянутый Иргаш, бывший до 1917 г. предводителем разбойничьих отрядов, каких было тогда много в Фергане, провозглашенный руководителем движения за «возрождение Кокандской автономии», довольно быстро отошел от буржуазно-демократической политической платформы. На деле он выступал, скорее, за возрождение Кокандского ханства и был склонен видеть самого себя в роли нового хана [4. Л. 9]. Другой крупный басмаческий лидер региона, Хал-Ходжа, оперировавший в Ошском уезде области, вообще не был склонен подчиняться единому командованию басмаческих отрядов, также как не имел никакой политической платформы и считал главной целью своей деятельности только грабежи и разбойные нападения. Таким образом, довольно долго ни одна из противоборствующих сторон не могла взять верх в борьбе – советская власть была достаточно сильна, чтобы контролировать свои позиции в крупных городах Ферганской области, а басмачи, контролировавшие практически всю сельскую местность, как правило, терпели неудачи при попытке взять штурмом крупный населенный пункт. Такая ситуация сохранялась до тех пор, пока среди басмаческих курбаши не начал выделяться Мухаммед Амин-бек Ахмедбек-оглы (в сокращенном произношении и написании именовавшийся просто как Мадамин или Мадамин-бек). Прежде Мадамин, отличавшийся несколько по-своему кругозору от прочих курбаши (он был грамотен, имел законченное образование в сельском мактабе, учился также в медресе и самоучкой выучил несколько иностранных языков, в том числе и русский), служил начальником советской милиции в городе Маргелане; затем, увидев, по собственным словам, «грабительский и колонизаторский характер новой власти», перешел в ряды басмаческих курбаши, сначала действовал в одиночку, потом, на время, присоединился к Иргашу, затем снова стал командовать своими отрядами самостоятельно [5. С. 35]. Для его деятельности в качестве басмаческого курбаши в наибольшей степени были характерны «государственнические» тенденции; он стремился объединить все басмаческие отряды под единым командованием, сформировать из них некое подобие регулярной армии, не допускать в свои отряды лиц «с грабительскими наклонностями», защищать от грабежей и разбойничьих нападений не только кишлаки, но и русские поселки. Стараясь не придавать своей деятельности чисто «националистическую окраску» и привлечь на свою сторону также русское сельское население, он разделил подконтрольные ему территории на «уезды» (намеренно используя русское название административной единицы) и назначил в каждый из них русского пристава. Мадамин также активно привлекал в свои отряды русских военных инструкторов и специалистов (так, в качестве начальника штаба его армии у него работал русский офицер, проведший военную реорганизацию его отрядов). Мадамин-беку удалось одержать ряд побед над Красной армией, популярность его росла, общая численность его отрядов выросла с 800 до 7 тыс. (по другим оценкам, до 10 тыс.) человек, к нему присоединялись другие мелкие басмаческие отряды. Впоследствии, летом 1919 г., он заключил военный союз с т. н. «Русской Крестьянской армией» под командованием бывшего чиновника из Ташкента и землевладельца Монстрова. «Крестьянская армия» была организована из числа русских переселенцев Ферганской области, организованная по типу казачьего войска. Формально армия была организована для защиты русских поселков от различных разбойных нападений (т. к. советская власть в области была слишком слаба, чтобы обеспечить земледельцам надлежащую защиту), вначале ее командование сотрудничало с советским командованием, затем перешло на сторону Мадамин-бека, как «истинного защитника русских поселенцев» в области [6. С. 24–75]. Союз с «Крестьянской армией», ряд общих побед над Красной армией (взятие штурмом Джалал-абада и Оша в начале сентября 1919 г., с последующим формированием в г. Ош т. н. «народного правительства) стали поистине кульминацией успеха басмаческого движения в Фергане. Хотя «народное правительство» в г. Ош просуществовало недолго (28–30 сентября Красная армия освободила гг. Ош и Джалал-Абад), решительного перелома в борьбе с ферганскими басмачами советское правительство Туркестана достичь не сумело, операции, предпринятые по окружению и уничтожению «Мусульманской армии» Мадамин-бека, успеха не имели; по мнению ряда советских авторов 30-х – 40-х годов, главными причинами неудачи было «благожелательное отношение к басмачам значительной части местного населения» [7. С. 106], что не в последнюю очередь, стало результатом гибкой и адекватной ферганским условиям политической линии, взятой Мадамин-беком. Отряды басмачей под командованием Мадамин-бека контролировали обширную территорию в восточной части Ферганской области, что позволило Мадамину сформировать свое, «Временное правительство Ферганы» (в качестве главы правительства был объявлен Мадамин, в качестве его заместителя – командующий «Крестьянской Народной Армией» Монстров). В качестве идеологической платформы нового правительства был провозглашен предложенный Мадамином лозунг «Советcкая власть в Туркестане без коммунистов», который находил немало приверженцев как среди местного, «туземного», так и русского населения области. Благодаря такой позиции басмачество плотно закрепилось в Средней Азии и вплоть до 1922–24 гг. являлось угрозой Советской власти в регионе.
Список источников и литературы
1. The Red Army in Turkestan, 1917–1920 // Central Asian Review. 1965. Vol. XIII. № 3. P. 31–43.
2. Bailey F.-M. Mission to Tashkent. London, 1946.
3. Манжара Д. И. Революционное движение в Средней Азии. 1905–1920 гг. (Воспоминания). Ташкент, 1934.
4. Валидов А. З., М. Чокаев. Из истории российской эмиграции 1924–1932 гг. Письма З. Валидова и М. Чокаева. М., 1999 (письма З. Валидова и М. Чокаева польским разведчикам и дипломатам).
5. Алексеенков П. Крестьянское восстание в Фергане. Ташкент, 1927.
6. Джалилов Ш. Борьба с басмачеством в Ходжентском уезде (1917–1923 гг.). Душанбе, 1968.
7. Тимошков С. П. (генерал-майор, Академия РККА). Борьба с интервентами, белогвардейцами и басмачеством в Средней Азии. М., 1941.
APPEARANCE AND DEVELOPMENT OF BASMACHISM
IN CENTRAL ASIA IN 1917–1920
Fukalov I. A., Acting Associate Professor, Bishkek Academy of Finance and Economics /
ADAM University
Abstract. Basmachicism became one of the manifestations of the struggle against Soviet power in Central Asia, immediately after the defeat of the Kokand Autonomy; basmachiism struck the main areas of the former Turkestan governor-general, becoming one of the main problems for Soviet power in the region. At their core, the Basmachi were representatives of several social groups, mostly dissatisfied with both the past and the current state of the political development of Central Asia. The article reveals the appearance of Basmach forces on the territory of Kyrgyzstan and their contacts with local peasant forces.
Keywords: revolution, civil war, Central Asia, Basmachy, peasantry.