Л. П. Маркова
Объединение муниципальных библиотек г. Перми

ПРОСЛАВЛЕНИЕ НИКОЛАЯ ЖОНСОНА
(ДЖОНСОНА) В ЛИКЕ СВЯТЫХ.
ИКОНА СВЯТОГО НОВОМУЧЕНИКА

Аннотация. Аннотация. В статье представлены новые материалы о секретаре Великого Князя Михаила Романова Николае Николаевиче Джонсоне/Жонсоне и полковнике Петре Людвиговиче Знамеровском, расстрелянных в Перми в 1918 году. Автор рассказывает о канонизации в лике святых Михаила Романова и Николая Жонсона РПЦЗ. Кроме этого, описывается история написания иконы св. нвмч. Николая Жонсона с изображения П. Л. Знамеровского.

Ключевые слова: Ключевые слова: Михаил Александрович Романов, секретарь Николай Николаевич Жонсон/Джонсон, икона святого новомученика Николая Жонсона, Пермь, полковник Петр Людвигович Знамеровский, Владимир Быстров.

21 марта (8 марта по ст. стилю) Николаю Николаевичу Жонсону/ Джонсону, секретарю Великого Князя Михаила Александровича Романова исполнится 140-лет со дня рождения. До 2017 года пермским исследователям биографии Жонсона/Джонсона точная дата рождения была не известна. Являясь около 20 лет автором программы «Династия Романовых: пермский период» и 6 лет членом Международной поисковой экспедиции по обретению останков Великого Князя Михаила Александровича Романова и его секретаря Николая Жонсона/Джонсона, вела переписку со специалистами поисковой команды. Весной 2017 года обратилась к члену экспедиции Мику Свинделзу, бывшему сотруднику Скотланд Ярда, а сегодня высокопрофессиональному инструктору и владельцу питомника для специальных поисковых собак, с просьбой помочь установить контакт с архивариусом замка Небворт (Knebworth House), расположенного в Англии в Хартфордшире. В этом старинном замке Михаил Александрович со своей женой Натальей Брасовой, детьми и свитой проживал в 1913–1914 годах. Поиском и арендой особняка для проживания семьи Михаила Александровича занимался секретарь Великого Князя Николай Николаевич Жонсон/ Джонсон, а также его матушка Луиза Генриетта (Александровна) Жонсон – Миссиевич.

Таким образом, Мик познакомил меня с архивариусом замка Небворт Клером Флэком, который в ответ на мое письмо выслал ряд неизвестных ранее фотографий Жонсона/Джонсона. Но самое главное, познакомил с внучатым племянником Николая Жонсона/Джонсона, живущим в Праге Владимиром Быстровым. Владимир Владимирович приехал в Пермь в августе 2017 года во время поисков останков Михаила Романова и Николая Жонсона/Джонсона по приглашению директора фонда «Поиск» (США) Петра Сарандинаки и привез копии уникального семейного архива, части которого многие годы собирались, хранились и передавались родственникам Жонсона/Джонсона, проживающим в России, Чехии, Германии, Америке, Таиланде. Копии этого кропотливо собранного архивного материалы переданы им в пермский Архив социально-политической истории. Поделились он и со мной этими копиями, а в дальнейшем и другие родственники предоставили материалы о преданной дружбе Николая Жонсона/Джонсона с Великим Князем Михаилом Александровичем, о роде Джонсонов, об истории служения членов семьи августейшим особам при императорских дворах России, Европы, Сиама (Таиланда). Благодаря вновь полученной информации выяснилось, что секретарь Великого Князя «не Брайан, не Джонсон, не англичанин», как это считалось ранее. Справедливости ради, следует отметить, что 2009 году в Пермь приезжали дальние родственники Н. Н. Жонсона – сестры Елизавета и Людмила Гришины. Они заявили, что секретарь Великого Князя Михаила Романова не Брайн Джонсон, а Жонсон Николай Николаевич. Однако документально подтвердить это удалось только после приезда Быстрова в Пермь. Предоставленные им документы доказывают, что Николай Николаевич Жонсон/Джонсон в действительности русский дворянин православного вероисповедания и офицер в четвертом поколении, служащий России.

Ему это удалось выяснить благодаря родственнице Николая Жонсона/Джонсона Наталье Крутиковой из Санкт-Петербурга, которая в 2001 году заказала составление родословной Жонсонов/Джонсонов известному московскому гениологу А. А. Шумову. Его кропотливая работа в архивах подтвердила это утверждение Первое упоминание о Джонсонах в российских архивах встречается в XVIII веке. Прадед Николая Джонсона Иоганн/Иван Иванович Жонсон/Джонсон 1769 года рождения, титулярный советник, был учителем немецкого языка 1-го Сухопутного и Александровского кадетских корпусов. Дед Александр Иванович Жонсон служил полковником Карабинерского полка фельдмаршала Барклая де Толли и имел награды: орден Св. Анны 3-й степени, орден Св. Владимира 4-й степени и другие. Отец Николай Александрович Жонсон/Джонсон, русский, православного вероисповедания, капитан 3-й лейб-гренадерской артиллерийской бригады, также был отмечен орденами: Св. Станислава 3-й степени, Св. Анны 3-й степени, Св. Станислава 2-й степени. К сожалению, он умер в 1877 году в 36 лет, за 5 месяцев до рождения маленького Николая. Поэтому в Свидетельстве о рождении значится: «Сим свидетельствуем, что столичного город С.-Петербурга Казанского Собора 1878 года книге в 1-й части о родившихся под № 85 значится у вдовы умершего капитана служившего в 3-й Гвардейской и Гренадерской артиллерийской бригаде Николая Александровича Жонсона православного исповедания и Луизы Александровны Жонсон …сын Николай родился восьмого, а крещен 28 марта тысяча восемьсот семьдесят восьмого года...». Из чего следует, что Николай Николаевич Жонсон не англичанин, а русский православный христианин [1].

Следуя семейной традиции, подросшего Николя Жонсона/Джонсона решено было отправить учиться в начальное военно-учебное заведение Российской императорской армии, готовившего дворянских детей и подростков к военной службе. Он воспитывался в Александровском кадетском корпусе. В августе 1896 года кадет Жонсон/Джонсон был зачислен в Михайловское артиллерийское училище юнкером рядового звания. Где они и познакомились с Великим Князем Михаилом Александровичем. В 1896 году он произведен в унтер-офицеры, а через два года в портупей-юнкеры.

Николай отлично учился. Ряд записей из его послужного списка. По окончании курса военных наук в 1899 году Н. Жонсон/Джонсон произведен в подпоручики с назначением на службу в 24-ю артиллерийскую бригаду и зачислен в 3-ю батарею. В его послужном списке значится: 26 сентября 1899 г. переведен в 1-ю батарею 27 января 1900 г. С 1900 по 1903 годы прикомандирован для испытания по службе к лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады. С 1903 по 1907 г. состоял в запасе артиллерии по Санкт-Петербургскому уезду. В феврале 1907 года уволен из запаса в отставку с чином гвардии поручика. В годы I мировой войны в октябре 1914 года призван из отставки и был зачислен в 13-ю Архангелогордскую пешую дружину, в ноябре 1914 года был командирован в 15-ю рабочую роту. В 1916 году в звании поручика Николай Жонсон/Джонсон стал официально адъютантом Великого Князя Михаила Александровича. В ноябре 1916 года награжден орденом Св. Анны 3-й степени. В 1917-м снова был уволен в отставку в чине штабс-капитана, но по своей воле остался при Михаиле Александровиче.

Впервые он стал секретарем в 1912 году, когда предыдущий секретарь Анатолий Мордвинов сложил с себя эти полномочия по причине неприятия морганатического брака Великого Князя с Натальей Брасовой. Из товарища Михаила Александровича по Михайловскому училищу получился незаменимый секретарь и хороший друг. Жонсон/Джонсон знал три языка. Николай Николаевич был очень артистичен и музыкален – играл на гитаре, балалайке и пианино и прекрасно пел. Его знакомый В. П. Зубов, описывая его внешность, отмечал, что Николай был человек невысокого роста, пухленький и еще молодой, и когда-то собирался стать оперным певцом. Именно музыкальные пристрастия и сблизили его с Михаилом Александровичем. Жонсон/Джонсон часто аккомпанировал Михаилу на рояле, в том числе и исполнял музыкальные произведения, сочиненные князем.

Николай Николаевич выполнял самые важные поручения, значительно превышающие его полномочия.

В дни Февральской революции Жонсон/Джонсон постоянно был рядом с Михаилом Александровичем. Следовал за ним в Мариинский дворец, в Таврический, в Зимний. Присутствовал на обсуждении деталей предстоящего Манифеста Михаила в квартире князя Путятина на улице Миллионной. Убедил премьера Временного правительства А. Ф. Керенского разрешить Михаилу увидеться с братом Николаем перед отправкой Царской семьи в августе 1917 года в ссылку в Сибирь. Посол Бьюкенен в свое время рекомендовал Жонсону/Джонсону покинуть Россию, но тот отказался оставить великого князя в такой тяжелый момент. Он добровольно пошел под арест вместе с Михаилом Александровичем.

9 марта 1918 года на заседании Малого Совнаркома было рассмотрено предложение М. С. Урицкого о высылке Михаила Александровича и других арестованных в Пермскую губернию. В результате было вынесено решение, подписанное В. И. Лениным: «…бывшего великого князя Михаила Александровича, его секретаря Николая Николаевича Джонсона …и бывшего начальника Гатчинского железнодорожного жандармского управления полковника Петра Людвиговича Знамеровского … выслать в Пермскую губернию вплоть до особого распоряжения…» [2. С.88].

Добровольно последовали в Пермь за Михаилом Романовым его камердинер Василий Федорович Челышев и шофер Петр Яковлевич Борунов. Их сопровождали 7 бойцов конвоя.

В Перми Жонсон/Джонсон сопровождал Михаила Александровича неотступно: в тюремной больнице, гостинице «Эрмитаж», гостинице «Королевские номера». Сопровождал Михаила Александровича во время посещения ЧК, пермских знакомых, театра, синематографа, прогулок по Перми и окрестностям. Также заботился о его здоровье, вел отчетность и переписку. В ночь убийства с 12 на 13 июня 1918 года настоял на сопровождении им Михаила Александровича. Он ясно понимал, куда их везут и говорил своим убийцам: «Зачем вам расстреливать меня? Богатством я не обладаю, живу на жалованье. Есть у меня одна старуха мать. Романова Михаила тоже расстреливать не за что. Он человек либеральный, его любит народ» [2 C.155]. И был убит большевиками первым, чтоб устранить сопротивление при расправе над Князем.

До последнего времени фамилия секретаря великого князя в различных изданиях писалась – Джонсон. (Р. и Д. Коуфорд «Михаил и Наталья. Жизнь и любовь», Н. Чернышова-Мельник «Отрекшийся от престола. Жизнь и любовь Михаила Романова», В. Гладышев «По царскому маршруту», В. Хрусталев «Великий Князь Михаил Романов», В. Краснов «Пермский крест. Михаил Романов» и др.). Однако копии документов, предоставленные членами семейства Жонсонов/Джонсонов, свидетельствуют, что не одно поколение родственников в официальных документах писалось как Жонсон. И даже известный гениолог А. Шумов написал фамилию через косую черту Жонсон/ Джонсон. Мнения разделились как среди родственников, так и среди исследователей. В ходе исследования в октябре 2017 года на меня вышел еще один родственник Жонсонов, проживающий в г. Санкт-Петербурге, который дополнил недостающую ветвь в их родословном дереве. В его паспорте значится Андрей Жонсон. Он тоже занимался исследованием родословной Жонсонов/Джонсонов и еще в 1998–2002 годах связывался с автором книги С. В. Волковым «Офицеры Русской армии», в которой автор утверждает, что секретарь Великого Князя Михаила Александровича носил фамилию Жонсон. Это же подтверждает и список выпускников Михайловского Артиллерийского училища. Н. Н. Жонсон/Джонсон реабилитирован постановлением Генеральной прокуратуры Российской Федерации 8 июня 2009 года. Но до 2017 года его останки так и не найдены, и следствие продолжается…

Практически во всех опубликованных материалах, посвященных периоду ссылки Великого Князя Михаила Александровича Романова в Пермь, фигурирует единственно известная фотография, подпись под которой гласит, что рядом с князем стоит «его секретарь Николай (Брайан) Джонсон». В различных музейных, архивных экспозициях и выставках, посвященных Михаилу Александровичу, утверждается то же самое. Во время переписки с потомками Жонсонов/ Джонсонов в Таиланде, Чехии, настоятелем храма свт. Ионна Шанхайского отцом Андреем Филлипсом в Англии, архивариусом замка Небворт Клером Флеком, мы обсуждали эту фотографию. На фото из архива замка Небворт молодой и крепкий Николай Жонсона/Джонсона в возрасте 36 лет. На фото 1918 года рядом с Великим Князем «он» выглядит зрелым 50-летним уставшим мужчиной. Мог ли так сильно измениться человек за 3–4 года?

Разъяснить ситуацию помогло дело, обнаруженное в ГАРФе Ф. Р9440. «Предварительное следствие судебного следователя Пермского окружного суда по важнейшим делам об убийстве ряда лиц по постановлениям б (ольшевиков) пермской чрезвычайной комиссии» [3].

В нем на листе под номером 199 значится известное фото Михаила Романова и «секретаря Николая Джонсона» в Перми. На обороте надпись:

«9 апреля – 1918 – Пермь. Мы снялись во время прогулки по городу, на сенном рынке, где толкучка. Фотография была проявлена за 19 минут. Подпись «Я не брился со дня отъезда из Гатчины (22 февр. 7 марта)» [3. Л.199].

Подпись, сделанная Михаилом Александровичем, не указывает с кем «снялись». Однако приложенная записка в том же деле – лист номер 198 вносит ясность: «Г. Судебному следователю по важнейшим делам.

В дополнение к моей просьбе прошу известить меня, если будут опознаны трупы Знамеровских и Лебедевой, прилагаю карточку П. Л. Знамеровского, снятого вместе с В. К. Михаилом Александровичем. По миновению надобности покорнейше прошу карточку вернуть мне или родственникам П. Л. Знамеровского: сыну, брату и сестре, проживающим Петрограде. Карточка снята каким-то любителем в марте 1918 г., кажется, на Черном рынке. К. А. Симонова. Адрес: Кунгурская, 8, кв. 1» [3. Л. 198].

Как известно, в 1918–1919 годах по поручению Верховного правителя адмирала А. В. Колчака расследованием дела об убийстве Царской Семьи, алапаевских мучеников, Михаила Романова занимался следователь по особо важным делам Омского окружного суда Николай Алексеевич Соколов, который, проведя скорое расследование в Перми, не добился каких-либо положительных результатов.

Но после взятия Перми 24 декабря 1918 года Первым Средне-Сибирским корпусом Русской армии адмирала Колчака в городе были восстановлены судебно-следственные органы. Исполняющим Судебного следователя Пермского окружного суда по важнейшим делам был назначен О. А. Короновский, который расследовал «убийство ряда лиц по постановлениям б (ольшевиков) пермской чрезвычайной комиссии» [3].

Он и произвел допрос свидетелей, в частности, по делу об убийстве Петра Людвиговича и Веры Михайловны Знамеровских и Серафимы Семеновны Лебедевой, обвиненных в участии в похищении Михаила Романова.

Клавдия Амвросьевна Симонова была начальницей Пермской женской учительской семинарии, и чета Знамеровских снимала у нее комнату по указанному адресу. Предоставляя следователю фото, хранящееся у нее, вряд ли она могла ошибиться, кто на ней изображен. Государственный судебно-медицинский эксперт Бюро судебно-медицинской экспертизы Департамента здравоохранения г. Москвы, главный специалист с 44-летним стажем в области идентификации личности и краниофациальной реконструкции, участник шести международных экспедиций по поиску останков М. Романова и Н. Жонсона Сергей Алексеевич Никитин провел сравнительную экспертизу. Ее результат: «Рядом с М. Романовым запечатлен не Н. Жонсон».

Петр Людвигович Знамеровский был выслан в Пермь в марте 1918 года вместе с Михаилом Александровичем Романовым «вплоть до особого распоряжения…» [2. С. 88].

Об отношении простых людей к пострадавшему в ходе революции участнику Первой мировой войны, российскому офицеру, верой и правдой несшему службу, говорят строки следственного дела: «…извозчики г. Гатчины узнав, что П. Л. Знамеровский выслан с Михаилом Александровичем в Пермь и что жена его не едет облегчить его участь только по недостатку средств, собрали для нее 3000 рублей, из которых на 1000 рублей и приезжала В. М. Знамеровская навестить своего мужа на пасхальной неделе» [3. Л. 200]. По воспоминаниям брата Петра Людвиговича Александра Знамеровского, он «был любим в Гатчине простым народом и рабочими ж-д мастерских. (П. Л. Знамеровский по выходе … в отставку, служил некоторое время комендантом ст. Гатчины, последнее же… его место было место уполномоченного по розыску разыскиваемых … военных грузов). После февральской революции 1917 года рабочие г. Гатчины, отобрав оружие у военных и арестовав их, П. Л. Знамеровского но только не арестовали, но и не отобрали у него оружия, так что ему самому пришлось идти в Таврический дворец к Керенскому и спрашивать, что ему делать дальше». [3. Л. 201].

В период пребывания в Гатчине Великий Князь виделся с П. Л. Знамеровским не часто. 17 февраля (2 марта) 1918 года Михаил Александрович записал в дневнике: «К чаю пришли: Знамеровский, Ильин и Рейер» [4. C. 519] А вот в Перми Знамеровский практически каждый день общался с бывшим Великим Князем. Они гуляли по городу и его окрестностям, часто переправлялись на другой берег Камы, обследовали Верхнюю, Среднюю и Нижнюю Курью, гуляли по старому кладбищу и Мотовилихе, посещали Городской театр и кинематограф «Триумф», много разговаривали. Петр Людвигович помогал Жонсону делать отчетность. В пермском дневнике Михаила с 25 апреля (8 мая) по 29 мая (11 июня) 1918 года Знамеровский упоминается почти каждый день.

О пребывании П. Л. Знамеровского в Перми свидетельствуют материалы допроса, сделанного 14 июня 1918 года: «Я, гражданин Петроградской губернии, Царскосельского уезда, города Гатчины Петр Людвигович Знамеровский, 46 лет, женат, проживаю в городе Перми по Кунгурской улице, дом № 8.

Я в город Пермь был выслан из города Гатчины, где служил начальником жандармского отделения на Балтийской ж. д. За полтора года до революции я перешел на службу в Министерство путей сообщения уполномоченным министра по расследованию злоупотреблений по перевозке, где и служил до 1817 года, до конца апреля, а потом уходил на фронт недолго; по болезни был отпущен и снова жил в Гатчине. Но 7 марта 1918 года по новому стилю был арестован и вместе с бывшим великим князем Михаилом Романовым был выслан в Пермь. Вначале содержался с Романовым вместе в Клубных номерах, а потом, когда были освобождены, то снял квартиру и жил отдельно от Романова, который жил тогда в гостинице Королевские номера. Я его посещал довольно часто, бывал вместе с ним и на прогулках. За все время, сколько я бывал у Романовых, его посещали Тупицины, Алины...

О похищении я узнал на другой день, т. е. 13 июня, когда я стоял в церкви, и оттуда я прошел прямо в номера, где жил Романов, а там мне рассказали все, как это произошло» [2. C. 118–119].

На следующий день после убийства Великого князя Михаила Александровича и его личного секретаря Н. Н. Жонсона/Джонсона, по сфальсифицированному подозрению в организации побега Михаила Александровича, Пермской ЧК были арестованы П. Л. Знамеровский В. Ф. Челышев, П. Я. Борунов.

На день позже, принесшая обед мужу в тюрьму, был арестована жена Петра Людвиговича Вера Михайловна с 5-летним сыном Константином. А также ее подруга Серафима Семеновна Лебедева, служащая телеграфа в Петрограде, приехавшая на время своего отпуска в Пермь с Верой Михайловной. Судя по протоколу допроса К. А. Симоновой, очевидно, что исключительно благодаря ее усилиям удалось освободить 5-летнего Костю Знамеровского из-под стражи: «Знамеровская В. М. обратилась с просьбой, чтобы я брала ребенка… к себе с утра и вечером опять приводила в Арестантский дом… За разрешением брать Костю из Арестантского дома я обратилась в Чрезком и мне было отказано на том основании, что развитой ребенока может служить связующим звеном между заключенными и внешним миром, и ребенок придется по возвращении ежедневно обыскивать с головы до ног… Заручившись согласием Александра Знамеровского, брата арестованного, что он с Кунгурской, 19 переедет ко мне, так как, будучи занята канцелярией… я не могла всецело отдавать себя ребенку, я обратилась вторично в Чрезком с прошением взять… ребенка из Арестантского дома. Это было разрешено». [3. Л. 200]. По постановлению Пермской ГубЧК П. Л. Знамеровский, В. М. Знамеровская и С. С. Лебедева, П. Я. Борунов, В. Ф. Челышев, а также фрейлины императрицы А. В. Гендрикова и Е. А. Шнейдер вместе с другими 37 заложниками были расстреляны осенью 1918 года.

В Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года была расстреляна Царская семья, 18 июля была сброшена в шахту вместе с Великими Князьями Великая Княгиня Елизавета Федоровна. По странному и страшному стечению обстоятельств, последние правящие Романовы погибли на пермской земле, поскольку до 1921 года Пермь, Екатеринбург и Алапаевск входили в состав Пермской губернии.

Почитание безвинноубиенной Царской семьи, членов Дома Романовых, их приближенных, всех пострадавших в годы лихолетья началось за рубежом вскоре после их гибели. В Брюсселе в Бельгии был заложен Храм-Памятник Царю-Мученику во имя Святого и Праведного Иова Многострадального. Он строился с 1935 по 1950 год. На внутренних стенах храма были установлены подготовленные по Синодику памятные доски с именами убитых в трагические для России годы. Эта старорусская традиция впервые воплощена и в храме Спаса на Водах в Петербурге, где памятные доски заменили намогильные плиты погибшим в морской пучине в русско-японскую войну при сражении у Цусимы: близкие павших героев могли приезжать туда помолиться, как на дорогую могилу. На одной из досок храма в Брюсселе имена Николая Жонсона и Петра Знамеровского расположены рядом. Не найдены по сей день и останки пермских безвинноубиенных ссыльных: Михаила Александровича Романова, Николая Николаевича Жонсона, Петра Людвиговича Знамеровского, а также добровольно последовавших с ними в ссылку в Пермь Петра Яковлевича Борунова, Василия Федоровича Челышева, Веры Михйловны Знамеровской, Серафимы Семеновны Лебедевой и многих других пермяков, расстрелянных в качестве заложников по делу «похищения Михаила Романова».

Первым настоятелем Храма-Памятника Царю-Мученику во имя Святого и Праведного Иова Многострадального в 1952 году был назначен архиепископ Иоанна Шанхайского, который руководил всеми службами, проводил бесчисленные панихиды, установил в храме ежедневные богослужения.

В 1981 году Архиерейским Собором Русской Православной Церкви за рубежом были прославлены в лике святых погибшие в Перми: Михаил Александрович Романов, фрейлины Императрицы Анастасия Васильевна Гендрикова, Екатерина Адольфовна Шнейдер.

В Списке Новомучеников и Исповедников Российских, утвержденном Архиерейским Собором РПЦЗ в 1981 году, на 9 странице значится, что память новомученика Николая Жонсона совершается в Неделю новомучеников 25 июля. После прославления РПЦЗ Николая Жонсона в лике святых написана икона.

Сегодня икона святого новомученика Николая Жонсона находится в Храме свт. Иоанна Шанхайского в Колчестере в Англии. Лик святого написан с последней пермской известной совместной фотографии Михаила Александровича, где «секретарь» стоит рядом с Князем. Однако последние архивные исследования и экспертиза, как указано выше, подтверждают, что рядом с Великим Князем стоит не Джонсон, а Петр Людвигович Знамеровский. В августе 2017 года я написала об этой неточности в г. Колчестер настоятелю Храма свт. Иоанна Шанхайского протоиерею Андрею Тайссону. В сентябре 2017 года Владимир Быстров, находясь в командировке в Англии, доставил отцу Андрею несколько фото Николая Джонсона с надеждой, что будет написана новая икона. Через месяц новая икона св. нвмч. Николая Жонсона была готова. История – понятие нравственное. Примерив на себя, не каждый из нас ответит, готов ли в сложное смутное время сделать подобный духовный и нравственный выбор, какой сделали приближенные Царской семьи, Великой Княгини Елизаветы Федоровны и Великого Князя Михаила Романова. Такой выбор в свое время, когда страна была разорвана на части, сделали в начале XVII века патриарх Гермоген, купец Кузьма Минин, князь Дмитрий Пожарский, крестьянин Иван Сусанин. Благодаря новым архивным данным, в марте 2018 года в рамках программы «Династия Романовых: пермский период» впервые будет проведена Акция «Жизнь за царя», посвященная 140-летию со дня рождения Николая Николаевича Жонсона/Джонсона. И это не случайно. Через 300 лет Николай Николаевич, не обладавший могучим здоровьем, но верный долгу и чести российского офицера, сделал для себя подобный христианский нравственный выбор: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за други своя» Ин. 15:13. В российских и зарубежных православных храмах к этой дате будут отслужены заупокойные литии и молебны в память о пермских безвинноубиенных жертвах 1918 года.

Список источников и литературы

1. «Свидетельство о рождении Николая Николаевича Жонсона». Копия – из личного архива В. В. Быстрова, внучатого племянника Николая Жонсона/Джонсона.

2. Скорбный путь Михаила Романова: От престола до Голгофы: Документы, материалы следствия, дневники, воспоминания/ Сост. В. М. Хрусталев, Л. А. Лыкова: Изд-во «Пушка», 1996. 248 с.

3. ГАРФ. Ф. Р9440. Оп. 1 Д. 1.

4. Дневники и переписка Великого Князя Михаила Александровича. 1915–1918/ отв. ред. и сост. В. М. Хрусталев – М: ПРОЗАиК, 2012. 880 с.

GLORIFICATION OF NIKL JONSON/JOHNSON AMONG
THE SAINTS. THE ICON OF THE SAINT NEW MARTYR

Markova L. P., head of the Perm library № 32,
honored worker of culture of the Russian Federation

Abstract: New materials on the Secretary of Grand Duke Mikhail Nikolayevich Romanov Nicholas Johnson/Johnson and Colonel Peter L. Znamerovskii, shot at Perm in 1918. On the canonization of Mikhail Romanov and Nicholas Jonson as saints by ROCOR. History of icon painting of saint new martyr Nicholas Jonson with images of P.L. Znamerovskii.

Keywords: Michael A. Romanov, Secretary Nicholas Jonson/Johnson, the icon of St. new martyr Nicholas Johnson, Perm, Colonel Peter L. Znamerovskii, Vladimir Bystrov.