А. С. Прохоров
Ярославский государственный университет им. П. Г. Демидова
СТАНОВЛЕНИЕ СИСТЕМЫ СОВЕТСКОГО
МУЗЫКАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ В 1917–1930 гг.
(на примере Ярославской губернии)
Аннотация. В статье дается общая краткая характеристика формирования советской модели российского музыкального образования в период его становления (1917–1930 годы), затем она же применительно к Ярославлю. В конце статьи приводятся конкретные примеры истории музыкальных учебных заведений губернии – Тутаевской музыкальной школы (акцентируется внимание на том, что Тутаев был первым городом в губернии, где стала формироваться новая модель образования) и музыкальной школы при Ярославской Большой Мануфактуре.
Ключевые слова: Советская модель музыкального образования, РСФСР, Ярославль, ЯБМ, Ярославская губерния, Тутаев.
Безусловно, Октябрьская революция 1917 года коренным образом изменила всей страны в различных областях. Не прошла она и мимо искусства и образования. Рассмотрим данный тезис на примере музыкального воспитания.
Для начала дадим краткую характеристику общей картины развития музыкального образования в РСФСР в период 1917 – начала 1930-х годов.
Октябрьская революция повлекла за собой радикальные перемены в организации и постановке музыкального образования. Руководство и материальную заботу о музыкальных учебных заведениях взяло на себя государство (Декрет Совета Народных Комиссаров о передаче всех учебных заведений в ведение Народного комиссариата просвещения от 5 июля 1918 года), открыв путь широкому распространению общего музыкального образования, предоставив учащимся профессиональных учебных заведений бесплатное обучение и стипендии. Благодаря этому открылся доступ к образованию трудящейся молодежи, в том числе и представителям отсталых в культурном отношении национальностей. Также подчеркнем, что именно в смене ключевого направления во всей культурной политике правительства РСФСР в сфере музыки заключается главное отличие советской системы от предыдущей, которая, при финансировании Русским музыкальным обществом (далее – РМО) двух уровней музыкального образования – профессионального (от музыкальных школ до консерваторий) и любительского (домашнее воспитание и Бесплатная музыкальная школа), все же акцентировала внимание именно на первом из них.
Среди правительственных мероприятий, способствовавших привлечению в высшую музыкальную школу рабочих и крестьян, были организация так называемого Единого художественного рабфака, передача его музыкального отдела (учрежден в 1923 году) в ведение Московской консерватории (1927 год) и открытие затем рабфаков в Московской (1929 год) и Ленинградской (1931 год) консерваториях.
В первые же послереволюционные годы определились общие принципы, которые легли в основу перестройки музыкального образования. Наиболее существенные из них:
1) провозглашение обязательности всеобщего музыкального обучения (постановление Музыкального отдела Наркомпроса о преподавании пения и музыки в единой трудовой школе, не позже 19 октября 1918 года) и признание огромного значения общего музыкального образования, как для поднятия культуры народа, так и для выявления музыкально способных людей, пригодных к профессиональному занятию музыкой;
2) понимание необходимости подготовить музыкантов, которые обладали бы точно очерченной специализацией (исполнительской, композиторской, педагогической, просветительской музыковедческой) и в то же время владели широким кругом знаний по своей специальности, по смежным предметам и общественным дисциплинам;
3) осознание огромной роли производственной практики в самом учебном заведении и за его пределами (это привело к организации оперных студий при консерваториях; первая из них открыта в 1923 году при Петроградской консерватории);
4) установление требования, чтобы музыкант любой профессии мог сочетать свою профессиональную деятельность с просветительской. Для становления системы советского музыкального образования особо важную роль сыграли организационные и методические поиски в период 1917–27 годов.
Решающее значение для дальнейшего развития профессионального музыкального образования имели подписанный В. И. Лениным Декрет Совета Народных Комиссаров от 12 июля 1918 г. о переходе Петроградской и Московской консерваторий «в ведение Народного Комиссариата по просвещению на равных со всеми высшими учебными заведениями правах с уничтожением зависимости от Русского музыкального общества», а также последующие постановления того же года, которые объявляли губернские и городские учебные заведения Русского музыкального общества государственными.
В конце первого и в самом начале второго десятилетия XX века в центре внимания музыкальной общественности – вопросы общего музыкального образования и в связи с этим работа массово-просветительских школ, открывавшихся в Петрограде, Москве и других городах. Школы носили разные наименования: народные музыкальные школы, школы музыкального просвещения, народные консерватории, народные курсы общего музыкального образования и др. В работе этих учебных заведений, заложивших методические основы советского общего музыкального образования, принимали участие видные музыканты: в Петрограде – Б. В. Асафьев, M. H. Баринова, С. Л. Гинзбург, Н. Л. Гродзенская, В. Г. Каратыгин, Л. В. Николаев, В. В. Софроницкий и др.; в Москве – А. В. Александров, Н. Я. Брюсова, А. Ф. Гедике, А. Д. Кастальский, В. Н. Шацкая и др. На начальном этапе развития советского музыкального образования его организаторы столкнулись с рядом трудностей. Корни одних уходили в дореволюционную практику музыкального обучения, когда не была дифференцирована подготовка будущих профессионалов и любителей, музыкальное образование не было разделено на ступени в зависимости от возраста учащихся.
Другие трудности были вызваны возникновением, нередко стихийным, (особенно в 1918–20 годах), множества разноликих музыкальных учебных заведений специального и общего типа. Они именовались школами, курсами, студиями, кружками, техникумами и даже консерваториями и институтами, не имели четкого профиля и не могли быть с достаточной определенностью отнесены к начальным, средним или высшим учебным заведениям. Параллелизм в работе этих учебных учреждений стал тормозить развитие музыкального образования.
Первая и еще весьма несовершенная попытка создать стройную систему музыкального образования была предпринята в 1919 году в «Основных положениях о Государственном музыкальном университете» (под этим названием подразумевалась вся сеть школ специального и общего музыкального образования – от начальных до высших). Следуя мысли А. В. Луначарского о том, что вся система общего образования, от детского сада до университета, должна представлять собой «одну школу, одну непрерывную лестницу», составители «Основных положений…» подразделили специальные музыкальные учебные заведения на три ступени в соответствии с уровнем музыкальных знаний и умений учащихся. Однако они не смогли ни расчленить задачи образования, воспитания и просвещения, ни установить возрастные рамки обучения на трех ступенях «музыкального университета».
Дальнейшая работа по типизации музыкальных учебных заведений и обновлению их программ, в которой принимали участие виднейшие советские музыканты, связана с деятельностью Б. Л. Яворского, с 1921 года возглавившего Музыкальный отдел Главного управления профессионального образования. На последующую перестройку музыкального образования серьезное воздействие оказал его доклад «О принципах построения учебных планов и программ в профессиональной музыкальной школе» (прочитан 2 мая 1921 года), в котором, в частности, впервые в музыкальной педагогике XX века был с такой настойчивостью выдвинут тезис: «элемент творчества должен войти в программы всех курсов», проходимых в учебных заведениях разных ступеней.
Примерно в 1922 году наметилась характерная тенденция, продолжавшая сказываться и в последующие годы, – все большее внимание уделяется вопросам профессионального музыкального образования и специальным дисциплинам (игре на инструментах, пению). К этому же времени относится и организация первых специализированных средних музыкальных школ – музыкальных техникумов, в 30-е годы переименованных в училища.
Ко 2-й половине 20-х годов сложилась определенная структура музыкального образования, сохранявшаяся несколько лет:
1) начальное музыкальное образование в виде двух типов школ – 4-летние 1-й ступени (для детей), работавшие параллельно с трудовой школой и являвшиеся либо самостоятельными учебными заведениями, либо первыми звеньями музыкальных техникумов, и курсы общего музыкального образования для взрослых, имевшие только музыкально-просветительские задачи;
2) среднее профессиональное музыкальное образование – техникумы (исполнительские и инструкторско-педагогические);
3) высшее образование – консерватории.
В связи с реформой музыкального образования в 1926 году в Ленинграде был организован Центральный музыкальный техникум, в работе которого отразились новые творческие веяния и поиски в музыкальной педагогике, оказавшие серьезное воздействие на дальнейшее развитие советского музыкального образования. Среди педагогов техникума были выдающиеся ленинградские музыканты. В истории высшего музыкального образования важной вехой явился документ Народного комиссариата просвещения, подготовленный на основе докладов виднейших деятелей советской музыкальной культуры А. Б. Гольденвейзера, М. Ф. Гнесина, М. В. Иванова-Борецкого, Л. В. Николаева, А. В. Оссовского и др., – «Положения о Московской и Ленинградской консерваториях» (1925). В этом документе окончательно узаконивалась принадлежность консерваторий к высшей ступени музыкального образования, устанавливалась их структура (научно-композиторский, исполнительский и инструкторско-педагогический факультеты), определялся профиль выпускаемых специалистов и сроки обучения, учреждался институт аспирантов. С середины 20-х годов в консерваториях стали обучать и музыковедов (ранее, до революции, не было учреждения, которое готовило бы таких специалистов). Однако начало высшего музыковедческого образования в Советской стране – 1920 год, когда в Петрограде при Институте истории искусств открылся факультет истории музыки (просуществовал до 1929 года в виде Курсов для подготовки специалистов по истории искусств). К 1927 году упорядочение общей структуры советского музыкального образования было в основном завершено, хотя в дальнейшем она подвергалась изменениям. Так, 4-летние музыкальные школы были преобразованы в 7-летние (в 1933 году), при ряде консерваторий учреждены музыкальные школы-десятилетки, расширена факультетская система консерваторий (с середины 30-х годов), организованы музыкально-педагогические институты (первым был открыт в 1944 году Музыкально-педагогический институт им. Гнесиных) и заочное обучение.
Если говорить об этом применительно к Ярославлю и губернии, то, безусловно, отправной точкой слома старой системы стал мятеж 1918 года, после которого сложившуюся систему музыкального образования сохранить не удалось. [1. С. 60] В общем, с этим утверждением можно согласиться, однако все-таки стоит добавить, что некоторые элементы старой системы плавно перешли в новую. Прежде всего, речь идет о педагогах, музыкальных школах и консерваториях.
Организованная в Ярославле до 1918 года «Частная школа Кучеренко» в новых политических условиях не могла существовать в таком статусе. Коллегия музыкального отдела (МУЗО) поручила Д. М. Кучеренко «реорганизовать школу на новых началах и выделила для этого денежные средства».
Помимо подготовки квалифицированных профессиональных кадров (для концертных организаций, оперных театров), перед учебными заведениями была поставлена задача: развернуть музыкально-просветительскую деятельность в самых различных аудиториях: в рабочих клубах и на заводах, в военных госпиталях и санаториях, в детских домах и школах, в колхозах, а также в концертных залах [2. С. 232]. В Ярославле большую роль в популяризации классики в 1923–1926 годах играет общество любителей камерной музыки, организованное И. И. Хворостухиным. В его состав входили многие преподаватели, включая А. Д. Львову – выпускницу Петербургской консерватории, ученицу профессора Л. В. Николаева, которая в советском Ярославле вела класс фортепиано. В заводских клубах не только впервые звучала музыка Бетховена, Грига, Чайковского, но и усилиями преподавателей велась просветительская работа. Объясняя слушателям «секреты классической музыки», они постепенно их воспитывали, усиливая интерес к серьезной музыке. Музыкальная жизнь в Ярославле переживала невиданный взлет. Концерты проводились на предприятиях города, клубы заводских районов были переполнены.
Теперь перейдем от общих вещей к истории отдельных музыкальных учебных заведений в Ярославской губернии в указанный период. В Государственном Архиве Ярославской области сохранились документы фондов Ярославского губернского и Тутаевского уездного отделов народного образования [3, 4].
Рассмотрим историю учебных заведений Ярославской губернии на примере музыкальной школы 1-й ступени Ярославской Большой Мануфактуры. Школа была открыта при ЯБМ 1 июля 1919 года. При ней была своя небольшая музыкальная библиотека, которая насчитывала около 60 вокальных пособий.
Заведующим школой стал 41-летний Николай Николаевич Тверицкий, который, как и некоторые другие преподаватели (например, Владимир Яковлев), приехал в Тутаев из Московской консерватории. Петроградская консерватория была представлена окончившей ее Валентиной Сергеевной Березиной. Помимо профессоров из центральных городов, преподавательский состав школы при ЯБМ был представлен Казанским музыкальным училищем, которое закончил Аристарх Павлов, преподаватель духовых инструментов [5. Л. 14], и рядом других провинциальных учебных заведений.
Несколько слов скажем о том, как учились рабочие и какие успехи имели они на поприще изучения музыки. Заметим, что «отличников» ни в одном классе не было, однако, большинство из рабочих показали хорошие результаты. Так, из 11 учеников класса В. С. Березиной было 5 «хорошистов», 5 учеников получали по итогам года оценку «удовлетворительно». Это и неудивительно, так как музыка была, на наш взгляд, фактором, отвлекающим рабочих от их основной деятельности, несмотря на установку партии о внедрении музыкального образования практически на каждой фабрике и каждом заводе. Отличников не было не только в классе фортепиано, но и ни в одном другом [6. Лл. 5–13]. Однако, несмотря на это, все классы переходили на следующую ступень обучения и проходили итоговые испытания, даже несмотря на то, что некоторые из учеников-рабочих показывали откровенно плохие результаты, что отражено в итоговых табелях об успеваемости.
Первым городом в Ярославской губернии, где был предпринят шаг к становлению советской системы музыкального образования, стал Тутаев, где впервые был поставлен вопрос об организации музыкально-певческой школы.
В городе для строительства школы был выделен первый этаж дома Жеребцовой [7. Л. 1].
9 ноября 1918 года Ярославский губернский отдел народного образования дал указание в культурно-просветительный отдел Тутаевского уездного исполкома, в котором просил прислать сведения об имеющихся «театральных помещениях, концертных залах (с указанием их вместимости), певцах, певицах, музыкальных критиках и т. д.» [8. Л. 2]. Как следует из ответа, театрально-концертных залов в подчинении Тутаево-Луначарского (бывшего Романово-Борисоглебского) уездного отдела народного образования было два: зал бывшей земской управы вместимостью до 300 человек и зал местного «кинематографа» (вероятно – кинотеатра) Аквиля на ул. Троцкого (бывшая Даниловская) и площади Депутатов (бывшей Сенной) соответственно.
Из музыкальных организаций в городе существовал Тутаево-Луначарский кружок любителей музыкально-драматических искусств, председателем которого был А. Н. Грязнов [9. Л. 3 об.]. Также существовали два оркестра увечных воинов – духовой и струнный.
Хор при кружке состоял из 20 мужских голосов и 37 женских. Среди певцов были Дмитрий Евгеньевич Соколов (баритон, оперный певец, исполнявший также «цыганский жанр» Владимир Ал. (так в документе) Тихомиров (тенор), Т. П. Судомойкина – начинающая певица, меццо-сопрано. Перечислялись адреса участников хора [9].
А. Н. Грязнов, исходя из обстановки, сложившейся в кружке, поставил перед властями вопрос об устройстве школы пения и музыки для всех желающих в честь Октябрьской революции (10. Л. 6). По этому поводу в 1919 году в Тутаевском отделе народного образования состоялось совещание об устройстве классов хорового пения и музыки, а также игры на фортепиано и других музыкальных инструментах [10].
Отметим, что один педагог, С. А. Янчукевич, вел несколько классов одновременно: 1) скрипки и хорового пения (совместно с другими преподавателями) и 2) теории музыки (самостоятельно). Совещанием было принято его предложение о приглашении для класса фортепиано одного специалиста-профессионала.
По вопросу об использовании инструментов было признано желательным использовать сначала все имеющиеся в городе и уезде свободные инструменты. Информацию о них было поручено выяснить через земельный отдел, отдел управления и «через посредство» местного комитета Коммунистической партии. Кроме того, по предложению председателя исполкома Ярославского городского Совета рабочих и солдатских депутатов Николая Доброхотова было решено навести справку через губотдел народного образования об имеющихся инструментах. Педагог школы Дрепин изъявил желание достать некоторые струнные инструменты из Ярославского союза «потребительных обществ».
Недостающую часть инструментов было решено купить, для чего совещание потребовало составить смету и в срочном порядке представить ее на утверждение властей. Не вдаваясь в обсуждение дальнейших вопросов об организации школы и о программах обучения в ней, отметим лишь то, что касается обсуждения вопроса о здании, где должны были проходить занятия [10; 11. Лл. 10–11об.]. Как уже было сказано первоначально (еще в 1918 году), было принято решение отдать под школу нижний этаж дома Жеребцовой, однако, как показали последующие события, на совещании этот вопрос вызвал разногласия между его участниками. Было выдвинуто два предложения: Доброхотова – об устройстве школы в закрытых церквях, его оппоненты – Тихомиров и Архангельский предложили использовать для этого школьные здания. Против второго предложения выступил Дрепин, так как это противоречило «школьной гигиене» [10. Лл. 7об.-8]. В результате совещание большинством голосов при двух воздержавшихся приняло предложение Доброхотова, что было не лишено смысла, так как, с одной стороны, общество (особенно молодежь) находилось в тот период (конец 10-х – начало 20-х годов) в состоянии революционной эйфории и не особенно заботилось о своих религиозных чувствах, а с другой – профиль школы (где преподавали хоровое пение, помимо прочих предметов) соответствовал месторасположению школы с учетом Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви.
Таким образом, подводя итог, отметим, что советская модель, по крайней мере, на начальном этапе своего становления (и отчасти, потом), не ставила себе целью полностью сломать прежнюю модель. Более того, несмотря на смену идеологической основы, установки на приближение искусства к жизни (с 1930-х годов), советская модель музыкального образования органично вобрала в себя элементы предыдущей. Хотя, если говорить обобщенно, окончательное становление советского музыкального образования произошло далеко не сразу после революции 1917 года, а лишь в начале 1930-х годов, когда был создан Союз советских композиторов с региональными отделениями в качестве управляющего органа, изучение предшествовавшего периода истории образования необходимо для понимания специфики переходного этапа между дореволюционной российской и новой системой.
Список источников и литературы
1. Бродова И. А. Новый взгляд на историю музыкального образования в Ярославле до 1918 года// Третьи Алмазовские чтения. Роль творческой личности в развитии культуры провинциального города. – Ярославль: Ремдер, 2005. – С. 60–74.
2. Лукьянова О. В. Музыкальное искусство в ярославском культурно-образовательном пространстве/О. В.Лукьянова//Ярославский педагогический вестник. 2011. № 4. Том I (Гуманитарные науки). – С. 231–234.
3. ГАЯО. Ф. Р-234. Тутаевский отдел народного образования. Оп. 1. Д. 37. Материалы об организации в городе Тутаеве музыкальной школы 1-й ступени;.
4. ГАЯО. Ф. Р-178. Ярославский губернский отдел народного образования. Оп. 1. Д. 928. Протоколы собраний художественного совета музыкальной школы 1-й ступени Ярославской Большой Мануфактуры.
5. Анкета для руководителей школы//ГАЯО. Ф. Р-178. Оп. 1. Д. 928. Протоколы собраний художественного совета музыкальной школы 1-й ступени Ярославской Большой Мануфактуры.
6. Табели об успеваемости//ГАЯО. Ф. Р-178. Оп. 1. Д. 928. Лл. 5–13.
7. ГАЯО. Ф. Р-234. Оп. 1 Д. 37. Л. 1.
8. Указание Яргуботдела народного образования культурно-просветительному отделу Тутаевского уездного исполкома//ГАЯО. Ф. Р-234. Оп. 1. Д. 37. Л. 3.
9. Ответ Тутаевско-Луначарского отдела народного образования от 16 ноября 1919 года//ГАЯО. Ф. Р-234. Оп. 1. Д. 37. Л. 5.
10. Протокол совещания при Тутаевском отделе народного образования по вопросу об устройстве классов хорового пения и музыки от 18–20 февраля 1919 года//ГАЯО. Ф. Р-234. Оп. 1. Д. 37. Лл. 6–8.
11. Протокол собрания по выработке программы занятий в школе с классами фортепианной игры и скрипки от 22 февраля 1919 года/ГАЯО. Ф. Р-234. Оп. 1. Д. 37. Лл. 10–11об.
12. Правила о приеме в школу//ГАЯО. Ф. Р-234. Оп. 1. Д. 37. Лл. 12–13.
THE FORMATION OF THE SYSTEM OF SOVIET MUSIC
EDUCATION IN 1917–1930
(ON THE EXAMPLE OF YAROSLAVL REGION)
Prokhorov A. S., student of the historical faculty of Yaroslavl State University
named after P. G. Demidov; employee of the State Archive of the Yaroslavl Region
Abstract. The article gives a general brief description of the formation of the Soviet model of a Russian music education in the period of its formation (1917–1930), then it is applied to Yaroslavl. At the end of the article, specific examples are given of the history of musical educational institutions in the province – the Tutaev Music School (emphasis is placed on the fact that Tutayev was the first city in the province where a new model of education began to form) and the music school under the Yaroslavl Great Manufactory.
Keywords: Soviet model of music education, The RSFSR, Yaroslavl, YGM (Yaroslavl Great Manufactory), Yaroslavl Province, Tutayev.