М. Н. Начапкин
Российский государственный профессионально-педагогический университет
(г. Екатеринбург)

СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА ВО ВРЕМЯ РЕВОЛЮЦИИ:
СОБЫТИЯ 1917–1918 гг. В ДНЕВНИКОВЫХ ЗАПИСЯХ
КОНСЕРВАТИВНОГО ЖУРНАЛИСТА
М. О. МЕНЬШИКОВА

Аннотация. В статье рассматриваются дневниковые записи периода русской революции 1917–1918 гг. известного консервативного публициста М. О. Меньшикова. Они позволяют не только увидеть и почувствовать тяжелую повседневную жизнь человека в эпоху перемен с ее постоянными страхами и переживаниями, но и проследить эволюцию взглядов этого человека, его оценку прошлого России, взаимоотношений России и Запада. Дневник Меньшикова позволяет по-новому понять всю сложность и противоречивость такого феномена отечественной политической жизни, как русский консерватизм.

Ключевые слова: революция, консерватизм, повседневность, монархия, публицистика, власть, эволюция, разрушение.

Повседневная жизнь консерваторов в эпоху революционных перемен представляет собой малоизученный феномен. Известным консерватором дореволюционной России был Михаил Осипович Меньшиков (1859–1918). В монархических кругах его знали как крупного консервативного публициста. Меньшиков вначале отстаивал самодержавную монархию, но после 1905 г. согласился с созданием совещательного народного представительства.

В советской историографии консерваторов относили к помещичье-монархическому политическому лагерю, безоговорочно поддерживающему самодержавную власть в России. Однако изучение взглядов и статей этих мыслителей позволяет сделать другой вывод. Особенно после первой русской революции в их публикациях становятся более заметными критические оценки как деятельности царской бюрократии, высшего духовенства, так и особенно последнего монарха. Первые публикации о жизни и взглядах Меньшикова стали появляться в начале 1990-х годов в журнале «Москва». В 1993-м был опубликован дневник Михаила Осиповича [1], в 2000 году была издана его книга «Письма к русской нации» [2], включающая статьи с 1907 по 1916 гг. с вступительной статьей М. Б. Смолина. В 2007 году в книге «Как воскреснет Россия?» [3] были опубликованы избранные статьи Меньшикова, начиная с 1902 года. Они были сгруппированы по разделам: религия, церковь, общество, образование, здравоохранение. В другом издании 2007 года – «Русское пробуждение» – были представлены статьи Михаила Осиповича, посвященные государственности, национальному вопросу, формированию патриотических организаций [4].

Михаил Осипович Меньшиков родился 25 сентября (7 октября) 1859 г. в городе Новоржеве Псковской губернии, недалеко от Валдая. Родители его были религиозны, любил природу. Михаил учился в Кронштадтском морском техническом училище (закончил его в 1878 г.). Получил звание инженера-гидрографа. Совершил несколько кругосветных путешествий, по материалам которых были написаны несколько научных книг. В 1892 г. вышел в отставку в чине штабс-капитана. Таким образом, военная его служба продолжалась с 1873 по 1892 гг., почти 19 лет, а писательская тянулась вдвое больше. Несомненный писательский талант позволил ему вскоре встать ведущим критиком и публицистом «Недели» и «Русской мысли». С 1901 по 1917 год Михаил Осипович являлся ведущим «Нового Времени». Он писал о нашествии нигилизма, засилье иностранцев, огромных внешних долгах, колоссальном богатстве страны, некомпетентности, космополитизме правящей элиты, революционном движении, необходимости борьбы с всенародным злом – пьянством, улучшении работы санитарной службы, необходимости очистки воды и соблюдения гигиены.

Основу известности Меньшикова составляют талант, горячий патриотизм и огромное трудолюбие. Отстаивая интересы русского народа, Михаил Осипович выступал против «идущего завоевания России нерусскими племенами, против постепенного отнятия у нас земли, веры и власти» [1. С. 9–10]. Михаил Осипович был одним из лидеров Всероссийского национального союза, который содержал в уставе положение о единстве и нераздельности Российской империи.

Изучение дневниковых записей позволяет по-новому оценить всю сложность, неоднозначность такого явления российской политической жизни, как русский консерватизм. Консерваторы старались по горячим следам дать оценку причин крушения монархии, прихода к власти либералов и большевиков. Они доверяли страницам своих дневников все свои тревоги, сомнения, мысли о дальнейшей судьбе своих родных и близких, о путях возможного развития России. Дневник позволяет проследить эволюцию взглядов Меньшикова. В своих дневниковых записях он неизбежно выходит на обсуждение проблемы взаимоотношения России и Запада, рассматривает вопросы о Первой мировой войне, социализме. Страницы дневника Меньшикова наполнены трагизмом, горечью за свое нищенское состояние и положение страны. Так 11 февраля 1918 г. он записал в дневнике: «Немцы заняли Псков… Неужели исчезает из истории великое русское царство? Неужели оно было не более, как великим недоразумением?.. Россия погибла заживо от неуменья организовать власть» [1. С. 11]. Будущее страны виделось ему исключительно в мрачных красках. Что делать, если придут завоеватели? Мысленно обращаясь к мужикам, он пишет: «Милые, не плачьте! Не Бог весь что и потеряли! Независимость ваша была фикцией, ведь вы были в рабстве немецкой же династии, притом выродившейся и бездарной. Просвещение ваше было фикцией. Величие и слава – дурного сорта… В сущности, все красивое свое и великое вы давно пропили (снизу) и прожрали (наверху). Разметали церковь, аристократию, интеллигенцию. Уже к концу царствования Николая злосчастного ясно было, что и православие рухнуло…» [1. С. 12].

Видя народную жестокость во время революции, Меньшиков потерял веру в русский народ. Михаил Осипович неоднократно отмечал в дневнике свои страхи. Он писал о том, что душа его чуяла, что жизнь будет разбита и умирать придется среди развалин. Так 12 февраля 1918 г. он вспоминает свою мать, день и час ее смерти и так к ней обращается: «Молю тебя, родная тень, помоги нам в самые ужасные дни нашей жизни. Не сегодня-завтра возможны погромы отступающих бунтарей… Погромы, грабежи, мучения, убийства, голодное изнурение, замерзание моих детишек… Все самое ужасное возможно…» [1. С. 14]. Чтобы понять, насколько отчаянным было положение Меньшикова, можно привести его письмо, написанное в этот же день известному русскому издателю-просветителю Ивану Дмитриевичу Сытину: «Многоуважаемый Иван Дмитриевич. Пишет Вам эти строки когда-то известный Вам М. О. Меньшиков, который однажды был у Вас в Москве. Когда-то Вы предлагали мне работу в Ваших изданиях, но заваленный сотрудничеством в «Неделе» и «Новом Времени», я боялся оказаться недобросовестным, благодарил Вас и отказывался. Теперь я нищий и прошу работы. Издания, где я трудился, разгромлены, все сбережения моей 39-летней трудовой жизни ограблены в Государственном Банке, дома отобраны, и я с большой семьей (шестеро маленьких детей и один безработный с университетским образованием) близки к голодной смерти… Если есть у Вас или имеется в будущем какая-нибудь подходящая для меня работа, ради Бога, дайте мне ее» [1. С. 262].

Почти каждый день в своем дневнике Меньшиков фиксировал продвижение немецких войск по просторам России. Он с горечью писал, что раз русские люди не исполнили своего долга, то страна не имеет права на независимость, и развивает тему о благотворности для России грядущей немецкой оккупации. Много справедливых горьких слов он произносит в адрес русского народа: «Итак, мы как нация не имеем права на независимость… Умно поступаем, подчиняясь и чужой власти – если она лучше нашей… Народу, политически бездарному, всего практичное следить за политическим рынком всего света и выписывать – вместе с наилучшими автомобилями и аэропланами – также наилучшие конституции, законы и… механиков к этим машинам, более сведущих и добросовестных, чем наши слюнтяи. Независимость! Да где она и прежде была у нас? Ведь и прежде сидели над нами чистокровные немцы и делали с нами, что хотели. Худо не то, что это были немцы, а то, что они были плохие правители…» [1. С. 16]. Русский народ представлялся Михаилу Осиповичу запущенной загаженной рекой. Этот народ не имеет начала гражданственности, трудолюбия, склонен к пьянству, насилию и хамству. Поэтому не будет ничего дурного, если придет американец или француз, который «подымет разрушенную плотину, углубит где нужно, спустит грязь и ил – глядишь, река – красавица…Приходит культурный хозяин и исправляет загаженное варваром. Вот почему нашествие немцев не возбуждает во мне отчаяния и даже простой народ ждет их с хорошими надеждами…» [1. С. 16–17].

Суровая реальность жизни, заставляющая Михаила Осиповича в буквальном смысле выживать, искать пропитания для большой семьи. Оценивая повседневную жизнь, он писал: «Россия провалилась сквозь толщу столетий в каменный век. Все культурное рушится с грохотом, остается первобытное, беспомощное, бедное и дикое, как природа… Агонизирует железная дорога. В коматозном, как говорят доктора, состоянии почта. Гляжу на конверт с маркой и думаю – увы, этот этап цивилизации отошел. Телеграф не действует. Писчую бумагу доканчиваем. Клочок газетной бумаги – им уже дорожим. Экономим спички. Последние куски мыла. Дети за пряник считают корочку пеклеванного хлеба. Сложились два ужаса: на западе лютый враг, на востоке еще более лютая родина, охваченная жаждой грабежа и самоистребления. Гибель» [1. С. 30].

В дневнике Михаил Осипович старался ответить на вопрос: можно ли было предвидеть крах страны, государственности? И он приходит к выводу, что такое развитие событий можно было предугадать. Дореволюционная Россия была охарактеризована Меньшиковым как страна больная, гибнущая. Неизбежность краха всей дореволюционной государственности была вызвана повальной безграмотностью крестьянства, повальным пьянством всех сословий и слепым рабством их перед властью, коррупцией, деревянным равнодушием генералов и адмиралов к интересам государства. Для Меньшикова своя судьба как человека, журналиста была неразрывно связана с Россией. Он чувствовал и свою ответственность за все разрушительное, что произошло: «Разве ты не знал лично министров, растерянных, равнодушных, цепляющихся за свой пост при явной неспособности наладить дело? Разве ты не пережил этих политических убийств? Разве не убедился в жалком бессилии общества, интеллигенции, бутафорского, нечестно и глупо подобранного парламента? Разве ты не убедился в низости и безверии церковной иерархии и в глупости царя?.. И если, видя всю эту внутреннюю гниль и возмущаясь ею, ты не бежал из гнилого омута, стало быть, тем самым ты признал неразрывность твою с ним… Вот оценка твоей родины и тебя вместе с ней» [1. С. 19].

Оставшись без копейки, с маленькими детьми на руках, Меньшиков был в отчаянии. Дом в Царском Селе, вещи, книги оказались для него потерянными. Он и семья переехали на дачу, находящуюся на Валдае. Постоянно он думал о том, где бы заработать, как спасти деньги и ценности, находящиеся в Государственном Банке. В общей сложности Михаил Осипович потерял около 330 тысяч рублей. Кроме того, в самом начале Первой мировой войны, поддавшись на призыв правительства сдать государству золотые монеты, он отвез все монеты в банк и обменял на бумажные ассигнации, которые вскоре обесценились. После освобождения немцами России от большевиков Меньшиков надеялся вновь найти работу – литературный заработок. Он также хотел при помощи строгой бережливости, полной экономии во всем и повышенном труде воспитать своих маленьких детей, подготовить их для взрослой, самостоятельной жизни.

Шестнадцатого февраля 1918 г. Меньшиков отмечает следующий факт: в ожидании прихода немецких войск жители Валдая стали усиленно учить немецкий. Двадцать второго февраля материальное положение семьи еще более ухудшилось. Он так оценивает свой быт: «Согласен на нищету, ибо блаженны нищие, привыкшие к нищете! Лишь бы без острых страданий голода и холода. Глядишь на детей, которые «делают экономию» на крохотных кусочках сахара, отдавая из четырех кусочков один или два бабушке, – тяжело… А скоро сахар останется таким же воспоминанием, как шампанское. Ржаной муки нет, нет картофеля. Доедаем крупу. Один Бог знает, как протянем до лета…» [1. С. 30].

Еще одной из тем, затронутых в дневнике, была тема крушения монархии: «Крушение Российской Империи. Оно было тысячу раз предсказано и, наконец совершилось. Плохо связанная, она распалась подобно всем империям, не исключая Римской … Судорога мировой войны, осложненной, по-видимому, мировой революцией, показывает, что старая государственность отходит…» [1. С. 18].

Подписанный 3 марта 1918 г. большевиками с немцами Брестский мир Меньшиков осуждал: «Россия возвращает даже разбитой Турции не только все завоеванное, но даже Карс, Батум… От России отнимают почти все завоевания Петра Великого, Екатерины II, Александра I и II на западной границе. Два самых блистательных века нашей истории пошли насмарку. Созданная крепостным правом, т. е. дисциплиной феодальной, Российская империя рухнула через 50 лет после того, как вынули из нее эту пружину» [1. С. 24]. Для Михаила Осиповича было ясно, что все эти революционные потрясения связаны с характерными особенностями самого народа. Русский народ – это народ, сочетающий в себе крайности: с одной стороны, бесконечное терпение, с другой – склонность к жестоким, беспощадным бунтам.

Меньшиков пришел к выводу, что у российской истории был шанс начать двигаться по-другому пути развития. Это все могло быть, если бы и Александр II не допустил, с точки зрения публициста, роковых для страны ошибок: «1) Ему не следовало так скоро заключать мир, и нужно было вести войну до почетного конца, еще немного стойкости, и можно было бы обойтись без унижений Парижского договора; 2) отменить крепостное право следовало сразу с уничтожением общины и выделением на хутора; 3) следовало дать больший, где возможно, двойной надел с удлинением срока выкупа; 4) учредить Дворянский и Крестьянский банк для выкупа остальной помещичьей земли в пользу государства с правом передачи ее только фактическим земледельцам всех сословий за определенный выкуп; 5) обложить огромным налогом право проживания за границей и перевода туда ценностей; 6) сохранить звание потомственных дворян только за теми помещиками, которые сами хозяйничают на земле отцов своих и несут земскую службу; 7) ввести во все школы, гимназии и университеты предметы земледелие, гигиена и санитария; 8) покрыть Россию тысячами ремесленных и инженерных школ; 9) покрыть Россию тысячами учреждений мелкого кредита и потребительских обществ; 10) покрыть Россию сетью железных дорог усиленной и спешной постройки; 11) национализировать железо, уголь, нефть, леса; 12) ввести монополию: винную, сахарную, страховую, нефтяную, угольную, аптечную, хлебную; 13) ввести патриаршество и свободу веры; 14) собрать земской собор и дать конституцию; 15) ввести учреждение Боярской думы и звания бояр для лучших людей всех сословий; 16) преобразовать суд, вводя суд… присяжных английского типа; 17) разделить Россию на самоуправляемые области по типу Соединенных Штатов; 18) усилить уголовную репрессию; 19) преобразовать духовенство, поставивши в воспитание священников главным образом нравственный ценз и призвание к церкви; 20) никаких войн и максимум развития обороны» [1. С. 26]. Эта программа развития России заслуживает внимания. Со многими ее положениями можно согласиться. В отличие от других консерваторов, Меньшиков не идеализировал русский народ. Для него он не был народом-богоносцем. В конце февраля – начале марта 1918 г. он записывает в дневнике: «Русь! Куда мчишься ты?», – спрашивал Гоголь». Под косогор, голубчик! В пропасть!» – могла бы ответить ему Русь…– Россия скажет миру новое слово! – проповедовали славянофилы. И сказала… Многие славянофилы могли еще его услышать… На великий акт освобождения от крепостной неволи народ – свободный народ ответил: 1) быстрым развитием пьянства, 2) быстрым развитием преступности (поджоги, потравы, деревенская поножовщина), 3) быстрым развитием разврата, 4) быстрым развитием безбожия и охлаждения к церкви…6) быстрою потерей всех дисциплин – государственной, семейной, нравственно-религиозной и превращением в нигилиста» [1. С. 34]. Таким образом, февральская и октябрьская революции являлись для Меньшикова глубоким подтверждением многолетнего процесса опустошения души, падения нравственности, чувства чести, любви к родине, Богу, государству, к ближнему. Немаловажное значение имело и то, что народные массы были одурманены алкоголем: «Бунт народный есть буйство алкоголиков, не имеющих чем опохмелиться» [1. С. 35].

В начале марта 1918 г. прошла годовщина Февральской революции. Михаил Осипович не мог не прокомментировать эту трагическую дату: «Год русской великой революции. Мы еще живы, благодаря создателю. Но мы ограблены, разорены, лишены работы, изгнаны из своего города и дома, обречены на голодную смерть. А десятки тысяч людей замучены и убиты. А вся Россия сброшена в пропасть еще небывалого в истории позора и бедствия» [1. С. 36].

Личность императора Николая II также не вызывала у Меньшикова положительной оценки. Он критиковал царя за слабоволие, бездарность, измену монархии: «Можно ли признавать царя и наследника, которые при первом намеке на свержение сами отказываются от престола? Точно престол – кресло в опере, которое можно передать желающим. Престол есть главный пост государственный…Тот, кто с таким малодушием отказался от власти, конечно, недостоин ее. Я действительно верил в русскую монархию, пока оставалась хоть слабая надежда на ее подъем. Но как верить в машину, сброшенную под откос и совершенно изломанную?.. Мы все республиканцы поневоле, как были монархистами поневоле. Мы нуждаемся в твердой власти…» [1. С. 152]. Хотя Меньшиков и осуждал Николая II за измену принципам самодержавия, поспешное отречение от престола, без сопротивления, он с большим человеческим сочувствием отнесся к сообщениям о гибели царя в Екатеринбурге. Так 24 июня 1918 г. он записал в дневнике: «Неужели Николай II убит? Глубинам совести народной, если остались какие-нибудь глубины, будет нелегко пережить эту кровь… Впрочем, кто его знает, – может быть по нынешней психологии народной, чего доброго, еще гордиться будут, бахваляться! Вот, мол, мы, какие-сякие, знай-ста наших! Уж если царю башку свернули, – сторонись, мать вашу так! Всех перемолотим, переполошим! И сделают… Чего не сделает хладнокровный душегуб, сбросивший лохмотья своей смердящей цивилизации и объявивший себя откровенным злодеем!» [1. С. 153]. Убийство отрекшегося от престола Николая II могло быть вызвано только трусостью и местью.

Рассуждая о нереализованных возможностях развития России в период правления Николая II, Меньшиков затронул проблему взаимоотношения России с Западом. Как должна была развиваться Россия? Самобытно или путем заимствования западного опыта? В дневнике он пишет о необходимости использования западного опыта: «На месте царя я… разделил бы Россию на сто автономных земель-штатов и возложил бы на них всю ответственность за их судьбу. Копировал бы Соединенные Штаты и Германию … решив, что тамошний политический опыт – сливок человечества, и постарше нашего на 500 лет…» [1. С. 157].

В дневнике Меньшиков также писал о реквизициях, поисках оружия, массовых допросах офицеров и взятии их в заложники. Его тревожила судьба детей и повседневные заботы: «Меня убивает революция, прекращение возможности привычного мне труда. Убивает голод, тяжкая тревога и надвигающаяся гибель страны» [1. С. 11]. Единственным утешением в эту нелегкую пору для Меньшикова было то, что его дети не идиоты, не калеки, знают грамоту и смогут обеспечить себя в будущем. Но он постоянно каялся на страницах дневника перед детьми за то, что не сумел обеспечить им лучшего будущего. О том, как велико было чувство безысходности, охватившее Меньшикова в августе 1918 г., можно судить по его словам о желательности установления американского контроля над Россией: «Если заберут нас под опеку американцы, может быть это будет всего желательнее… Они вложат свой колоссальный капитал, они заведут машине хозяйство, организуют наш народный труд и вытащат из трясины погибающее великое племя» [1. С. 190].

В августе 1918 г. Меньшикова стали терзать плохие предчувствия, так как его вызвали в отдел военного комиссариата. Ему пришлось доказывать, что в 59 лет он не годен к военной службе. Но ему казалось, что вызов в военкомат был только предлогом: «Зачем же требовали от меня учетную карточку? Все-таки записали мое имя, чин, возраст, адрес. Есть опасения, что записывают не для призыва на фронт, а для будущего расстрела в качестве «заложников» [1. С. 11]. Страшные предчувствия Михаила Осиповича оправдались. Арестованный в начале сентября 1918 г. Чрезвычайной комиссией, он был обвинении в погромных статьях и был расстрелян на глазах своих малолетних детей на берегу озера напротив Валдайского монастыря.

Список источников и литературы

1. Российский Архив (История Отечества в свидетельствах и документах XVII–XX вв.). Выпуск IV. М. О. Меньшиков Материалы к биографии. – М.: Студия «Тритэ» – Российский архив. 1993. – 271 с.

2. Меньшиков М. О Письма к русской нации/Меньшиков Михаил Осипович – Москва: Издательство журнала «Москва», 2000. – 560 с.

3. Меньшиков М. О. Как воскреснет Россия? Избранные статьи / Меньшиков Михаил Осипович. – Санкт-Петербург, Русская симфония, 2007. – 672 с.

4. Меньшиков М. О. Русское пробуждение/Меньшиков Михаил Осипович. – Москва: Книжный мир, 2007. – 416 с.

THE FATE OF A MAN AT THE TIME OF REVOLUTION:
EVENTS OF 1917–1918 IN A DIARY OF THE
CONSERVATIVE JOURNALIST M. O. MENSHIKOV

Nachapkin M. N., Candidate of Historical Sciences

Abstract. Abstract. The article deals with diary entries of period Russian revolution of 1917–1918 known conservative publicist M.O. Menshikov. They allow not only to see and feel the difficult everyday life of a person in era of change with her constant fears and feelings, but also to trace the evolution of this person’s views, his assessment of Russia’s past, and the relationship between Russia and West. Menshikov’s diary allows us to understand in a new way the complexity and contradictoriness of such a phenomenon of Russian political life as Russian conservatism.

Keywords: Keywords: revolution, conservatism, everyday life, monarchy, journalism, power, evolution, destruction.