Воспоминания о событиях, происходивших в г. Перми в первые дни Февральской революции, были написаны бывшим чиновником Пермского губернского присутствия Николаем Георгиевичем Аристовым в 1957 г. Он направил их в редакцию литературно-художественного альманаха «Прикамье» с предложением опубликовать этот материал на страницах данного издания. Однако в альманахе воспоминания Н. Г. Аристова опубликованы не были, а в 1959 г. сотрудники редакции альманаха переслали их в Партийный архив Пермского обкома КПСС. В настоящий момент эти воспоминания хранятся в Пермском государственном архиве социально-политической истории, в фонде под названием «Коллекция документов по истории Пермских областных организаций КПСС и ВЛКСМ» (ПермГАСПИ. Ф. 90. Оп. 2А. Д. 12).
Воспоминания Н. Г. Аристова являются важным историческим источником, поскольку дают возможность увидеть картину происходившего в дни Февральской революции в г. Перми глазами губернского чиновника. В воспоминаниях описывается растерянность губернских властей после получения известия о революционных событиях в столице, рассказывается о реакции на происходящее со стороны духовенства, фиксируются настроения солдат Пермского гарнизона и рабочих промышленных предприятий и т. д. Данные воспоминания представляют большой интерес для всех, интересующихся историей Русской революции 1917 г. и историей Пермского края.
Публикация подготовлена И. В. Папуловым
при участии В. А. Шустовой
Первое известие о революционных событиях в Петрограде1 пришло в Пермь, насколько мне помнится, ночью 1-го марта. Это была телеграмма члена Государственной Думы Бубликова2, переданная по железнодорожному телеграфу и адресованная железнодорожникам. Ее тотчас передали во все правительственные учреждения. Наутро о ней узнал весь город. Никто не предполагал, что события развернутся и примут угрожающий царизму характер. Думали, что это просто бунт, происшедший на почве продовольственных затруднений (хлеб подвезут, и все войдет в норму). Но получилось не так.
Вслед за телеграммой Бубликова получилось новое, уже официальное, от комитета Гос. Думы сообщение о событиях в столице. Но и тогда мало кто думал, что будет настоящий революционный переворот, предполагая, что дело ограничится сменой правительства и заменой слабовольного царя Николая другим лицом из той же династии. Только последующие известия окончательно рассеяли эти мещанские иллюзии.
Что касается рабочей массы, то следует отметить, что она была чужда им и сразу верно оценила положение: в Мотовилихе, например, на другой же день после получения бубликовской телеграммы началось разоружение полиции, которое проводилось по инициативе и под руководством старых революционеров – участников революции 1905 года.
В это время пермский губернатор Лозинский3 находился в Екатеринбурге, а здесь его замещал вице-губернатор Лыщинский-Троекуров4, барин, мало интересовавшийся делами. При известии о событиях в Петрограде он сначала отмахнулся: «Ерунда! Пошлют туда хлеб и эшелона два казаков – и все будет в порядке». Но потом, когда увидел, что дело принимает серьезный оборот, растерялся.
Я работал тогда в губернском присутствии и исполнял должность 2-го секретаря административного отделения. Мне приходилось каждый вечер бывать в губернаторском доме с бумагами для доклада и на подпись управляющему губернией. Помню, 2-го марта принес я, по обыкновению, две объемистых папки в квартиру вице-губернатора. Дежурный чиновник и офицер охраны предупредили меня о том, что его превосходительство очень расстроен и приказал никого к нему не допускать. Несмотря на это, я все-таки решил увидеть вице-губернатора и постучал в дверь его кабинета. Оттуда послышалось громкое: «Да, да». Я вошел и остановился около чугунного Дон-Кихота, стоявшего сбоку письменного стола. Лыщинский ходил взад и вперед по обширному кабинету и что-то бормотал про себя. Лишь внимательно вслушавшись в это ворчание, я расслышал несколько раз повторенные слова: «Какой абсурд, какой абсурд!» Выждав некоторое время, я сказал: «Ваше превосходительство, разрешите доложить бумаги!» Лыщинский повернулся ко мне и дрожащим от волнения голосом произнес: «Господин секретарь, разве вам неизвестно, что случилось?» «Какие теперь к черту бумаги, когда не знаешь, жив ты будешь завтра или нет?!» И, однако, велел папки положить на стол. «Оставьте, я посмотрю и пришлю с курьером». Я спросил вице-губернатора: «Что нового из Петрограда? Где государь?» Он с раздражением ответил: «Однобокая информация… ничего точного и определенного… железнодорожные пути всюду в руках восставших. Черт знает, что делается!.. Какой-то прапорщик, комендант какой-то станции не пропустил императорский поезд в Петроград и государь где-то сейчас между Псковом и Петроградом. Родзянко5 требует, чтобы царь отрекся от престола. Родзянко заварил кашу, будь он проклят! И, наверно, теперь сам не рад тому…».
Он подал мне руку и сказал: «До свиданья, вернее прощайте, господин Аристов, дня через два я уеду из Перми, вот только дождусь приезда Михаила Александровича (губернатора)». Я вышел из кабинета и в приемной встретил полицмейстера Церешкевича6. Я спросил его: «Николай Николаевич, как дела? Не думаете бежать?» Он криво улыбнулся и сказал: «Как не думаю? Надо куда-то улетучиваться… Нет, видно это не просто бунт, а самая настоящая революция».
Выйдя из губернаторского дома, я уже не увидел стоявшего на перекрестке улиц городового Трофима Воротьева, долговязого бывшего преображенца, который куда-то исчез. Не было также полицейской охраны в вестибюле здания губернского правления. Швейцар сказал мне, что приходил полицмейстер и приказал охранникам идти по домам.
На улицах еще было по-прежнему безлюдно и тихо. На другой день, поздним вечером 3-го марта, в архиерейском доме, по приглашению епископа Андроника7, состоялось совещание высших начальствующих лиц города. Тут были: вице-губернатор, управляющий казенной палатой, председатель окружного суда, губернский прокурор, городской голова, председатель губернской земской управы, начальник губернского управления государственных имуществ, представитель военного ведомства – полковник, полицмейстер, кто-то из профессоров университета, ректор духовной семинарии архимандрит Матфей8 и два протоиерея: Воскресенский и Пьянков9. От губернского присутствия был непременный член Андриолли, который взял с собой меня (на случай, если придется что-либо писать).
Собрание открылось краткой речью вице-губернатора, который сообщил последние известия из Петрограда: об отречении императора Николая от престола в пользу великого князя Михаила Александровича10 и об отказе последнего принять верховную власть впредь до учредительного собрания. Он просил высказать свои мнения насчет происходящих событий: как быть, как реагировать на них. После него говорили: председатель суда, городской голова, представитель земства и полковник (от военного ведомства). Они высказались за то, чтобы ничего не предпринимать, а выжидать дальнейших событий.
Полковник, между прочим, сообщил, что солдатская масса Пермского гарнизона и расквартированных здесь воинских частей настроена революционно. К кадровому офицерству она относится определенно враждебно и вызывающе и что даже на офицеров нельзя положиться, так как подавляющее большинство из них призванные из запаса, агрономы и тому подобная интеллигенция, уже ранее зараженная политическими идеями.
Затем взял слово полицмейстер. Он указал на то, что в народе, особенно в рабочей среде, наблюдается крайнее озлобление против полиции и жандармерии. Были случаи нападения и самосуда, поэтому он распорядился снять полицию со всех постов и приказал выходить на улицу только в штатском.
После полицмейстера выступил Дубенский11 (начальник управления земледелия и государственных имуществ), который долго распространялся на тему: православие, самодержавие и народность, доказывал, что Россия не может существовать без царя. Он предлагал обратиться к комитету Государственной Думы с требованием немедленного созыва учредительного собрания для избрания нового государя.
Дубенского поддержали архимандрит и управляющий казенной палатой. Наконец взял слово преосвященный Андроник. Он говорил о том, что русская православная церковь всегда, на протяжении всей истории, была хранительницей и защитницей порядка. Она и теперь не может остаться равнодушной зрительницей настоящих и предстоящий бедствий. И должна возвысить свой голос в защиту порядка, а порядок, по его мнению, немыслим без самодержавного государя. Он зачитал проект написанного им обращения ко всем православным русским людям. В этом обращении владыка призывал православных «с горячим и откровенным усердием устремиться на молитву к господу богу и просить его всесильной помощи». «Будем умолять его, да устроит он сам власть и мир на земле нашей, да не оставит он нас надолго без царя, как детей без матери» – говорилось в этом архипастырском послании.
Архиерей просил присутствующих высказаться на счет целесообразности этого обращения. Все его одобрили, причем Дубенский рекомендовал еще добавить фразу: «Будем молить всемогущего бога, чтобы он избрал нам царя из того же благородного рода Романовых». Но эта поправка встретила единодушные протесты. Было решено напечатать обращение для рассылки по церквам и распространения в народе.
Перед тем как уходить, архимандрит сказал, обращаясь к вице-губернатору: «Если бы господа губернаторы покрепче расправлялись с крамольниками, у нас все было бы в порядке». На это вице-губернатор ответил: «А вы ,отцы духовные, должно быть плохо молились». Ректор хотел было что-то возразить ему, но Андроник взял его за плечо и сказал: «Помолчи, Матфей! Его превосходительство правду говорит. Действительно, плохо мы молились».
Вице-губернатора увезли домой в архиерейском экипаже, а все остальные ушли пешком, т. к. извозчиков не было.
На следующий день около полудня обращение епископа Андроника было разослано по приходам и вывешено на витринах города. Оно встречено было с недоумением и осуждением. «Архиерею царя надо» – говорили останавливающиеся у витрин люди. Особенное негодование оно вызвало у солдат и рабочих. Надо сказать, что чуть ли не до 5-го марта в церквах молились о «благочестивейшем государе нашем императоре Михаиле Александровиче», что также не могло не вызвать справедливых нареканий и упреков по адресу духовенства.
С 4-го марта на улицах города появились красные флаги. Пошли многолюдные демонстрации и митинги, на которых выступали представители различных политических организаций, от кадетов до анархистов включительно.
По распоряжению комитета гос. Думы губернаторская власть перешла в руки председателя губернской земской управы (председателем управы здесь в то время был Калугин12), но скоро назначены были особые комиссары Временного правительства (присяжные поверенные Насальчук13 и Турчевич14).
5-го или 6-го марта по настоянию мотовилихинских рабочих в Перми было приступлено к организации Уральского областного Совета рабочих и солдатских депутатов. В нем на первое время преобладали, конечно, меньшевики и эсеры. Пермский городской Совет организовался значительно позже, кажется, в двадцатых числах.
Как в центре, так и на местах, Временное правительство не получило поддержки со стороны народных масс, не пользовалось надлежащим авторитетом. И правы были большевистские ораторы, когда в ожесточенных спорах с эсерами и меньшевиками говорили: «Какая же это народная власть, когда в правительстве на министерских постах находятся враги рабочего класса?!» Причем указывали: Родзянко – крупный помещик, Львов15 – князь, Коновалов16 и Терещенко17 – фабриканты-миллионеры».
Memoirs of Aristov N. G. (official of the Perm Provincial Presence)
Former official of the Perm Provincial Presence, Nikolai Grigorievich Aristov, wrote memoirs on the events that took place in Perm in the first days of the February Revolution, in 1957. He sent them to the editorial board of the literary and artistic almanac «Prikamye» with a proposal to publish this material on the pages of this publication. However, the memoirs of N.G. Aristov were not published in the almanac, and in 1959 the employees of the editorial board of the almanac sent them to the Party Archives of the Perm Regional Committee of the CPSU. At the moment, these memories are kept in the Perm State Archive of Social and Political History in the fund called «Collection of Documents on the History of the Perm Regional Organizations of the CPSU and the All-Union Leninist Young Communist League» (PermGASPI, F.90., Op.2A., D.12).
Memoirs of Aristov N.G. is an important historical source, since they give an opportunity to see the picture of the provincial official that took place in the days of the February revolution in Perm. The memoirs describe the confusion of the provincial authorities after receiving news of the revolutionary events in the capital, tells about the reaction to what is happening on the part of the clergy, fixes the moods of soldiers of the Perm garrison and workers of industrial enterprises, etc. These memories are of great interest to everyone interested in the history of the Russian Revolution of 1917 and the history of the Perm region.
1 23 февраля 1917 г. в г. Петрограде начались массовые беспорядки, переросшие в вооруженное восстание. В результате 2 марта 1917 г. Император Николай II отрекся от престола, а власть перешла к Временному правительству.
2 Бубликов Александр Александрович (1875–1941) – депутат IV Государственной Думы от Пермской губернии, комиссар Временного комитета Государственной Думы, разославший 28 февраля телеграмму начальникам всех железнодорожных станций в России о революционных событиях в г. Петрограде. С сентября 1917 г. проживал за границей.
3 Любич-Ярмолович-Лозина-Лозинский Михаил Александрович (1865–?) – пермский губернатор в 1914–1917 гг., действительный статский советник.
4 Лыщинский-Троекуров Лев Владимирович (1888–1945) – пермский вице-губернатор в 1916–1917 гг., надворный советник. С 1919 г. проживал в Польше.
5 Родзянко Михаил Владимирович (1859–1924) – председатель Государственной Думы в 1911–1917 гг., председатель Временного комитета Государственной думы в 1917 г., один из инициаторов отречения Николая II от престола. С 1920 г. проживал в Югославии.
6 Церешкевич Николай Николаевич (?–1918) – пермский полицмейстер в 1909–1917 гг. Убит большевиками в 1918 г.
7 Архиепископ Андроник (в миру Владимир Александрович Никольский) (1870–1918) – епископ Пермский и Соликамский в 1914-1916 гг., архиепископ Пермский и Кунгурский в 1916–1918 гг. Убит большевиками в 1918 г.
8 Архимандрит Матфей (в миру Михаил Владимирович Померанцев) (1881–1918) – ректор Пермской духовной семинарии в 1917–1918 гг. Убит большевиками в 1918 г.
9 Протоиерей Иоанн Пьянков (в миру Иван Петрович Пьянков) (1850–1918) – настоятель Воскресенской церкви в г. Перми. Убит большевиками в 1918 г.
10 Великий Князь Михаил Александрович (1878–1918) – четвертый сын императора Александра III и младший брат императора Николая II. 2 марта 1918 г. Николай II отрекся о престола в пользу Великого Князя Михаила Александровича, который 3 марта 1918 г. обнародовал воззвание к населению России, в котором объявил о том, что примет верховную власть только в том случае, если на то будет воля всего народа, высказанная через депутатов Учредительного собрания, и призвал жителей страны подчиняться решениям Временного правительства. После обнародования этого обращения никакого участия в политической жизни не принимал. Убит большевиками в 1918 г.
11 Дубенский Александр Александрович – статский советник, начальник Пермского губернского управления земледелия и государственных имуществ.
12 Калугин Егор Данилович (1870–1922) – председатель Пермской губернской земской управыв 1914–1917 гг., Пермский губернский комиссар Временного правительства в марте 1917 г. С 1918 г. работал в советских учреждениях.
13 Насальчук Александр Адрианович – член комиссариата Временного правительства в Пермской губернии, присяжный поверенный, общественный деятель.
14 Турчевич Борис Александрович – Пермский губернский комиссар Временного правительства в мае – ноябре 1917 г., прапорщик Российской Армии, член партии эсеров. В 1920-е гг. работал адвокатом в г. Москве.
15 Львов Георгий Евгеньевич (1861–1925) – министр-председатель Временного правительства в марте – июле 1917 г., князь, общественный деятель. С 1918 г. проживал в США.
16 Коновалов Александр Иванович (1875–1949) – министр торговли и промышленности Временного правительства в 1917 г., член ЦК партии кадетов. С 1918 г. проживал за границей.
17 Терещенко Михаил Иванович (1886–1956) – министр финансов и министр иностранных дел Временного правительства в 1917 г., предприниматель и коллекционер произведений искусства. С 1918 г. проживал за границей.