№ 192
Протокол допроса управляющего гостиницей «Королевские номера» И. Н. Сапожникова и камердинера Великого Князя Михаила Александровича В. Ф. Челышева
[14 июня 1918 г.]
Протокол опроса [219]
Делегированный Чрезвычайным комитетом по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и саботажем для производства дознания по делу побега б[ывшего] Великого Князя Михаила Александровича Романова Павел Федор[ович] Меньшиков в канцелярии комиссара Арестного дома в 3 часа дня 14 сего июня [1918 года] опрашивал следующих [220].
Нижеследующие опрошенные показали:
Я, гр[ажданин] Вятской губернии и уезда Илья Николаевич Сапожников, 51 года, проживающий в городе Перми по Сибирской ул., д. № 3, б[ывшие] Королевские номера, где я исполняю обязанности управляющего номерами [221].
Я служу в качестве управляющего номерами с 21-го мая 1918 года. 29 марта н[ового] с[тиля] 1918 г[ода], когда были национализированы эти номера, к нам был назначен комиссар от Совета Р[абочих] и С[олдатских] Д[епутатов] некто Стасюк, но, прослужив не более как дня два, почему-то ушел, и обязанности такового, по распоряжению председателя финансового отдела гор[одского] совета товарища Ермакова, принял я. Еще в марте месяце к нам в номера был помещен б[ывший] Великий князь Михаил Александрович Романов с его личным штатом, а именно: секретарем гр[ажданином] Ждонсон[ом] *, камердинером Челышевым и слугой Боруновым. Все они заняли по номеру. Таким образом, Романов - № 21, Джонсон - [№] 15, Челышев - вначале № 18, но в мае месяце занял № 14, Борунов [перешел] в № 18. За все время, сколько они жили, к ним часто ходил некто Знамеров- ский, звать не знаю как, еще какая-то старушка, которая носила молоко, а кроме этих лиц я никого не видал. 12-го на 13-е сего июня н[ового] ст[иля] без 15 минут в 12 ч[асов] ночи по новому времени в номера вошел какой-то неизвестный человек, одетый в шинель, на левой руке были золотые прошивы, какие носят раненые офицеры. Вошел и, обращаясь ко мне, сказал, что ему нужно Мих[аила] Романова. Я спросил его, кто он такой и есть ли у него мандат. На что неизвестный ответил: «Не Вам мандат, а Романову». Тогда я спросил его: «Зачем Вам его?» На это неизвестный мне ответил: «Не Ваше дело», причем держал револьвер. Тогда я сказал, что Романов вверху, и неизвестный тотчас же пошел кверху; некоторое время спустя спустился снова вниз, позвал с улицы еще двух неизвестных мне людей, которые одеты были в солдатском, один в шинели и один в рубашке. Позвав этих двух неизвестных, все трое поднялись кверху, где пробыли очень продолжительное время, после чего спустились вниз в сопровождении Романова, Джонсона, Челышева, который шел сзади, но на площадке Челышеву один из неизвестных, который вошел первым, сказал, чтобы он, Челышев, не ходил с ними, и все вышли на улицу. Я должен еще добавить, что когда я хотел позвонить по телефону в Чрезвычайный К[омите]т; то Петр Борунов мне не дал, а стал звонить сам. А когда я его спросил, что ему ответили, то Борунов мне сказал, что ему ответили, что сейчас придут. И действительно, некоторое время спустя пришли Малков, Сорокин, Неволин и еще друг[ие], которых я не знаю. А более я ничего показать не могу.
Илья Сапожников.
Я, гр[ажданин] Владимирской губ[ернии], Меленковского уезда, Заколбской волости Василий Федорович Челышев, 34 лет, проживающий в гор[оде] Перми по Сибирской ул., д. № 3, Королевские номера, в № 14, где служил в качестве камердинера у Мих[аила] Романова.
Я служу в качестве камердинера у б[ывшего] Великого князя Михаила Александровича Романова с 1915 года, после Государственного переворота в 1917 году в феврале Романов Мих[аил] уехал в Гатчино * в сопровождении Джонсона (его секретарь) и меня, где жили до марта 1918 года, в марте же были арестованы и отправлены в Петроград, а оттуда были препровождены в Пермь, где вначале жили в гостинице «Эрмитаж», затем в центральных номерах 1, а потом уже перешли в Королевские номера, где жили по настоящее время. [В ночь] 12-го на 13-е сего июня н[ового] ст[иля] я приготовлял ванну для Мих[аила] Романова, время было приблизительно часов 12 ночи по новому времени; приготовив ванну, я вошел в номер Мих[аила] Александровича и спросил его, сейчас ли он пойдет в ванну, на что получил ответ, что сейчас. Когда я стал выходить из номера, то в коридоре увидал какого- то неизвестного мне мужчину на вид лет 32-33, черные усы, без бороды, одет был в солдатскую шинель. Неизвестный стоял в дверях № 18, занимаемый Боруновым, с которым неизвестный и говорил о чем-то. Я подошел к разговаривающим узнать, в чем дело, тогда неизвестный спросил меня, кто я такой, на что я ответил, что камердинер Мих[аила] Романова. Тогда неизвестный спросил: «А в котором номере живет Мих[аил] Романов?» Я показал неизвестному номер Мих[аила] Александровича]. Неизвестный, держа в руках какую-то бумагу, хотел войти в номер, но я задержал его, неизвестного, и спросил: «Зачем Вам Романова?» - и [сказал], что он болен. На наш разговор с неизвестным из номера Романова вышел его секретарь Джонсон, который также спросил [его], в чем дело. Неизвестный спросил, кто он такой, и, когда получил ответ, что это секретарь Мих[аила] Романова, неизвестный подал Джонсону бумагу, которую называл мандатом. А когда Джонсон взял бумагу и пошел с ней к Мих[аилу] Александровичу], неизвестный хотел снова войти в номер, но я снова задержал неизвестного. В это время неизвестный вынул из кармана револьвер, направил на меня со словами «Отойди. Мне надо Михаила Романова». Тогда я отошел, а неизвестный вошел в номер. Войдя, неизвестный прямо обратился к Михаилу Александровичу и спросил его: «Вы Михаил Романов?» - и когда получил утвердительный ответ, то сказал: «Одевайтесь и следуйте за мной». Михаил Александрович ответил неизвестному, что он болен и пойти за ним не может, а для установления справедливости его слов стал просить доктора. На что неизвестный сказал: «Я знаю ваших докторов» - и стал снова грубо требовать одеваться, говоря: «Вы подчиняетесь этому мандату». Михаил Александрович сказал, что он мандату подчиняется, но не подчиняется неизвестному, потому что не знает его, и просил пригласить кого-нибудь из Чрезвычайного К[омите]та, кого бы он знал. Тогда я сказал Михаилу Александровичу, что я сейчас позвоню в Чрезвычайный К[омите]т, но неизвестный, направив на меня револьвер, сказал: «Ни с места». Тогда Бо- рунов, стоявший в коридоре, убежал к телефону, а неизвестный, грубо схватив Михаила Александровича за ворот, силом заставил одеваться. Стал одеваться и Джонсон. Я, подав пальто Михаилу Александровичу, тоже оделся и пошел с ними, но на последней ступени лестницы неизвестный обернулся ко мне и спросил: «Ты куда?». Я ответил, что с Мих[аилом] Александровичем]. Неизвестный снова направил на меня револьвер, снова сказал: «Ни с места». (Я должен добавить, что когда Михаил Александрович не хотел подчиниться неизвестному, то последний позвал еще двух человек, одетых тоже по-солдатски.) И все вышли на улицу. Тогда я по совету прислуги (которую звать Лиза [222]) пошел на балкон и оттуда стал смотреть, причем видел, как неизвестный силом вталкивал Михаила Александровича в экипаж, верх которого был приподнят. Неизвестный же сел на козлы, на вторую лошадь посадили Джонсона и поехали по Торговой улице по направлению к Мотовилихе. Как только они повернули на Торговую улицу, я сейчас же пошел в Чрезвычайный К[омите]т. Но по дороге мне попали навстречу тов. Малков, Трофимов и друг[ие], которым я рассказал происшедшее. На то, что к Михаилу Александровичу за это время кто-нибудь приходил бы, кроме как Знамеровского, я никого не видал, а более я показать ничего не могу.
Челышев.
РГАСПИ. Ф. 588. Оп. 3. Д. 17. Л. 64 об. - 67 об. Рукопись; Скорбный путь Михаила Романова: От престола до Голгофы: Документы, материалы следствия, дневники, воспоминания / Сост. В. М. Хрусталев, Л. А. Лыкова. Пермь: «Пушка», 1996. С. 108-111.