Пермский государственный архив социально-политической истории

№ 277

Из книги Н. А. Соколова «Убийство царской семьи» об убийстве в Перми Великого Князя Михаила Александровича

УБИЙСТВО В ПЕРМИ ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ МИХАИЛА АЛЕКСАНДРОВИЧА

Спасся ли Великий Князь Михаил Александрович?

Он был выслан из Гатчины в феврале 1918 года и жил в Перми, пользуясь сравнительной свободой, в гостинице купца Королева.

В этой же гостинице жили его секретарь Николай Николаевич Джонсон, камердинер Василий Федорович Челышев и шофер Борунов.

12 июня вечером у Великого Князя был его повар Георгий Федоро­вич Митревели, живший отдельно в своей квартире.

По приказанию Великого Князя Митревели должен был утром 13 июня явиться к нему.

Митревели утром явился в гостиницу Королева, но не нашел здесь ни Великого Князя, ни Джонсона, ни Челышева с Боруновым.

От прислуги гостиницы он узнал, что минувшей ночью Великий Князь с Джонсоном был куда-то увезен большевиками, Челышев же с Боруновым спустя некоторое время были арестованы.

Мне удалось установить, что оба последние содержались больше­виками в Пермской тюрьме, откуда они по ордеру Пермской чека от 21 сентября 1918 года за № 3694 были уведены и через некоторое вре­мя, по сведениям тюремного начальства, расстреляны.

В одной камере с Челышевым содержался уже известный нам ка­мердинер Государыни Алексей Андреевич Волков.

Челышев рассказал Волкову, как был увезен Великий Князь Миха­ил Александрович.

При допросе у меня Волков показал:

«В одной тюрьме с нами (в Перми) сидел камердинер Великого Кня­зя Михаила Александровича Василий Федорович Челышев. С ним я встречался в коридоре, и он мне рассказывал, как он попал в тюрьму.

Михаил Александрович проживал в Перми в «Королевских номе­рах», где в другом номере жил с ним и Челышев. Там же жил и его се­кретарь Джонсон. Приблизительно недели за полторы, как говорил Челышев, до нашего прибытия в Пермь, ночью, часов в 12, пришли в «Королевские номера» какие-то трое вооруженных людей. Были они в солдатской одежде. У них у всех были револьверы. Они разбудили Че­лышева и спросили, где находится Михаил Александрович. Челышев указал им номер и сам прошел туда. Михаил Александрович уже ле­жал раздетый. В грубой форме они приказали ему одеваться. Он стал одеваться, но сказал: «Я не пойду никуда. Вы позовите сюда вот тако­го-то. (Он указал, кажется, какого-то большевика, которого он знал.) Я его знаю, а вас я не знаю». Тогда один из пришедших положил ему руку на плечо и злобно и грубо выругался: «А, вы, Романовы! Надоели вы нам все!» После этого Михаил Александрович оделся. Они также приказали одеться и его секретарю Джонсону и увели их. Больше Че­лышев не видел ничего и не знал, в чем и куда увели Михаила Алексан­дровича. Спустя некоторое время после этого (когда Михаил Алексан­дрович уже был увезен), Челышев сам отправился в Совдеп, как он мне говорил, и заявил там об увозе Михаила Александровича. По его словам, на это заявление не было обращено внимания, и спустя час, как он мне говорил, большевики стали делать что-то вроде погони за Михаилом Александровичем, но в чем она выразилась, Челышев не го­ворил. На него же они произвели впечатление, что они нисколько не спешили догонять Михаила Александровича и вообще как бы не обра­тили должного внимания на его заявление. Я забыл еще сказать, что, когда Михаил Александрович уходил из номера, Челышев ему сказал: «Ваше Высочество, не забудьте там взять лекарство». Это были свечи, без которых Михаил Александрович не мог жить. Приехавшие как-то обругались и увели Михаила Александровича. Лекарство же так и осталось в номере. На другой же день после этого Челышев был аре­стован и, как я потом читал в Тобольске в газетах, был расстрелян».

Большевичка Вера Карнаухова была секретарем Пермского комите­та партии большевиков, а ее брат Федор Лукоянов - одним из следова­телей Уральской областной чека.

Карнаухова показала: «Пришел как-то в наш комитет чекист Мя­сников, человек кровожадный, озлобленный, вряд ли нормальный. Он с кем-то разговаривал, и до меня донеслась фраза: «Дали бы мне Нико­лая, я бы с ним сумел расправиться, как и с Михаилом».

Данными моей агентуры установлено, что Великий Князь вместе с Джонсоном был увезен пермскими чекистами в соседний с Пермью Мотовилихинский завод, где они оба и были убиты.

Их тела были там же, видимо, сожжены.

После этого большевики распространили в Перми слух, что Вели­кий Князь был увезен монархистами, а в Москве они распространили должное известие, что в Екатеринбурге убит Государь Император.

Это последнее известие появилось в Москве, и я имею много под­линных телеграмм их ответственных деятелей, точно устанавливаю­щих этот факт.

Таким путем они отвлекли внимание общества от особы Великого Князя, приковав его к мнимому в то время факту гибели Государя.

Слух о «спасении» Великого Князя многими был принят с дове­рием, так как убийство Государя было скоро опровергнуто ими же са­мими.

В Перми вместе с камердинером Государыни Волковым содержа­лась графиня Гендрикова и Шнейдер.

Волков показал у меня на допросе:

«В ночь на 22 августа по старому стилю меня привезли из камеры в контору. Тут же были и Гендрикова со Шнейдер. Отсюда нас повели в Арестный дом и ввели в особую комнату, где было 8 человек. Здесь же было 22 вооруженных человека. Это были, очевидно, палачи. Среди них были и русские, но по большей части были и не русские, а, видимо, латыши, хотя, быть может, были и мадьяры. Командиром у них был какой-то человек в матросской одежде. Мы сидели, ждали света. Генд- рикова мне шепнула, с чьих-то слов, что нас отведут в пересыльную тюрьму, а потом отправят в Москву или Петроград. Я не стал ей возра­жать, хотя и ясно видел, куда нас поведут.

Повели нас за город. Кончились строения, показался лесок. Стали мы подходить, должно быть, к месту казни нашей, потому что наши палачи стали услужливо предлагать свои услуги: «Позвольте, я понесу ваши вещи», очевидно, каждый желал сейчас же завладеть нашими ве­щами, чтобы потом не делиться ими с другими. Потом нас остановили. Я улучил минуту и перепрыгнул канаву, которая была около меня. Я бросился бежать. В меня было выпущено три пули. Я упал, потерял шапку и слышал вдогонку слова: «Готов». Но я тут же поднялся и снова побежал (упал я после второго выстрела). В меня был произведен тре­тий выстрел, но Господь Бог меня сохранил, и я убежал. В течение 43 суток я блуждал и вышел на линию железной дороги в 70 верстах от Екатеринбурга на территорию, свободную от большевиков».

Графиня Гендрикова и Шнейдер были тогда же расстреляны.

Их трупы были найдены весной 1919 года.

Соколов Н. А. Убийство царской семьи. М., 1990. С. 329-332; Скорбный путь Ми­хаила Романова: От престола до Голгофы: Документы, материалы следствия, днев­ники, воспоминания / Сост. В. М. Хрусталев, Л. А. Лыкова. Пермь: «Пушка», 1996. С. 177-180.