ГЛАВА 6

Холодные воды. Форсирование Одера

Черный день. Первая атака на Штейнау

Дерзость и стремление всегда держать темп операции принесли пермякам массу успехов на поле боя. Однако эти качества имели свою обратную сторону.

24 января Молотовская бригада начала атаку на немецкие рубежи по Одеру. Форсировать Одер решили у города Штейнау. Этот городок – нынешняя Сьцинава в Польше – находится на северо-запад от Бреслау. В конкретных обстоятельствах января 1945 года главное его достоинство составлял автомобильный мост через Одер. Утром пермяки атаковали немецкие позиции перед мостом. После полудня комбриг полковник Денисов вызвал лейтенанта Волошина и велел на предельной скорости прорываться в Штейнау. Волошин возглавил передовой отряд – 8 тридцатьчетверок и взвод автоматчиков. В час пополудни началась кульминация драмы. Отряд Волошина ворвался в Штейнау по мосту через Одер. Вслед за ним тут же пошли саперы, которые начали разминировать мост. Однако танкисты въехали прямо в осиное гнездо. Штейнау оказался плотно набит войсками и хорошо укреплен. В городе занимали позиции учебный батальон, местные части фольксштурма, тыловые подразделения пехотной дивизии и несколько противотанковых и артиллерийских дивизионов[1], объединенных в «боевую группу «Штейнау» под командованием полковника Ханса Рейхардта. Отряд лейтенанта Волошина вел бой, пока у танков не закончились снаряды, и начал отступать. Однако сделать это было не так-то просто: мост обстреливали, немцы вели огонь не только с берега, но и с бронекатеров. К тому же на уральцев обрушилась авиация: за четыре часа летной погоды бригада зафиксировала 250(!) самолетовылетов против своих позиций. Во время боя был смертельно ранен майор Шотин, непосредственно командовавший боем за Штейнау и уже прибывший на западный берег Одера. Управление оказалось сильно затруднено. В этом хаосе, как можно судить по документам, часть отряда Волошина все же отошла на восточный берег Одера. Однако из-за огня противника саперы не могли работать быстро и качественно, и один подрывной заряд остался не обнаруженным. Мост был взорван. Отрезанные в Штейнау остатки отряда Волошина вели безнадежный бой в городе в течение дня. Несмотря на бешеный артобстрел с восточной стороны Одера, немцы уничтожили его. В некоторых воспоминаниях солдат Молотовской бригады отрезанную группу спасают, но к сожалению, это даже не выдача желаемого за действительное, а смешение двух разных эпизодов боев за этот город. Правда состоит в том, что Волошин погиб на улицах вместе со своей группой. От некоторых солдат передового отряда не осталось даже тел. Лейтенант Николай Пчелинцев и сержанты Башин, Орлов и Погадаев до сих пор числятся пропавшими без вести в несчастный день 24 января 1945 года в Штейнау[2].

Правда, встречающиеся в литературе утверждения о полном уничтожении отряда, прорвавшегося в город, тоже не соответствуют действительности. Гибель отряда пермяков в Штейнау упоминается в книге Владимира Дайнеса «Танковые войска СССР»[3], а также в работе Алексея Исаева «Берлин 1945»[4], однако, судя по имеющимся документам и воспоминаниям участников, там он отображен не совсем точно. Первый бой в Штейнау упоминается также в книге Василия Зайцева, посвященной Свердловской 61-й гв. танковой бригаде[5]. По данным Василия Ивановича, в городе остались три танка пермяков, экипажи которых вели бой, пока оставалось чем стрелять, а затем бились в пешем строю, пока не погибли. Судя по всему, эта картина наиболее точно соответствует реальности. Всего пермская бригада потеряла за сутки 18 человек погибшими, 4 танка числятся утраченными безвозвратно (еще 8 боевых машин получили повреждения)[6]. Согласно оперативной сводке штаба корпуса, в Штейнау было потеряно 5 танков, 2 вернулись обратно[7]. Это серьезные потери по меркам 1945 года. К тому же осталась невыполненной главная задача – форсирование Одера.

Неудача в Штейнау была достаточно громкой. Командующий 4-й танковой армии Д. Д. Лелюшенко счел необходимым отдельно остановиться на причинах трагедии. По мнению командарма, командир корпуса полковник Чупров не проконтролировал выполнение своего приказа, а комбриг молотовцев полковник Денисов запоздал с выдвижением главных сил бригады к мосту. Две другие танковые бригады вообще находились далеко от поля боя и не могли поддержать пермяков. В результате закреплять первый успех оказалось некому.

Впрочем, сами немцы оценивают события в Штейнау без малейшего воодушевления. Солдат, воевавший в Штейнау в конце января, утверждал, что отражать удар пытались курсанты унтер-офицерской школы, которые понесли тяжелейшие потери. Фрагмент воспоминаний этого немецкого пехотинца, посвященный Штейнау, состоит главным образом из проклятий по адресу руководства Германии, гауляйтеров и командования вермахта. К сожалению, из-за обилия эмоций автор несколько пренебрегает конкретикой, но общий смысл однозначен: немцы понесли в Штейнау очень тяжелые потери[8]. Именно там отличился Иван Кондауров, мехвод Т 34-85 Молотовской бригады. Его экипаж за время боев в Штейнау уничтожил 5 танков противника. Сержант Кондауров был представлен к званию Героя Советского Союза.

На острие. Мотострелки штурмуют ДОТы

Провал первого штурма не обескуражил командование Уральского корпуса. 62-я гвардейская бригада провела следующий день на восточном берегу Одера и вела бой с немцами с места. Танки и орудия перестреливались с немцами через Одер, подавляли огневые точки и старались отогнать противника от разрушенного моста. За день пермская бригада понесла умеренные потери (трое погибших), но и успехи не назовешь сногсшибательными. Удалось подавить несколько десятков огневых точек, утопить два речных катера, но продвижения молотовцы не имели. Немецкая авиация постоянно бомбила позиции бригады.

В это время 29-я гв. мотострелковая бригада вторично пыталась форсировать Одер. 25 января попытка мотострелков ворваться в Штейнау по прямой также потерпела фиаско. Западный берег Одера защищала система долговременных укреплений. ДОТы размещались с интервалами всего в 150–200 метров. Это были капитальные железобетонные сооружения со стальными дверями и амбразурами, хорошо обустроенные, оснащенные пулеметами и фаустпатронами. Для тяжелой артиллерии они были бы не настолько серьезной преградой. Однако общей проблемой Красной армии было слабое артиллерийское звено в танковых и механизированных корпусах. По техническим причинам мобильные соединения оснащались только легкой артиллерией, для которой бетонный бункер был крепким орешком.

Однако уральцы не увязли в боях на Одере. Там, где не сыграла ставка на скорость и силу удара, сработал обходной маневр. Уже на следующий день, 26 января, 29-я гв. мотобригада, имея в авангарде молотовский 3-й батальон капитана Дозорцева при поддержке пермского 299-го минометного полка и мотострелкового батальона Молотовской бригады, – форсировали Одер в нескольких километрах южнее Штейнау, уничтожили несколько бункеров и отвоевали небольшой плацдарм у Тарксдорфа. Форсирование реки тщательно готовили – даже бревна для штурмового моста заворачивали в белые простыни, чтобы скрыть от наблюдения с воздуха. Благо, разведчикам удалось найти участок с держащимся льдом, а Одер в этом месте неширок. Еще одним достоинством этого участка были берега – пологие, поросшие лесом, они позволяли незаметно собрать ударную группу и сосредоточить минполк для поддержки.

Переправу вели прямо по льдинам, забрасывая разводья фашинами и досками. Пройти предстояло буквально пару сот метров – но пройти их требовалось под огнем, не свалившись в полынью, а главное – мелкими группами: большую толпу лед просто не выдержал бы. По льду протаскивали даже 76-мм пушки. Пермская танковая бригада выделила для этой операции 5 танков, и ее машины вели огонь с места, оказывая огневую поддержку. Танковые орудия не могли уничтожить бетонные бункеры, но они, по крайней мере, могли подавлять огонь немцев стрельбой по амбразурам. К тому же, танки стрельбой с восточного берега Одера блокировали контратаки немцев. Поддержка была совершенно не лишней. В воспоминаниях и документах об этом эпизоде фигурирует немецкая бронетехника, и на подступах к Штейнау действительно действовал немецкий 300-й батальон САУ. Так что цели для Т-34 молотовцев действительно находились в изобилии.

ДОТы же уничтожались штурмовыми действиями пехоты. Мотострелки захватывали бункеры испытанным приемом. Создавались штурмовые группы из мотострелкового взвода, орудия и отделения саперов. Под прикрытием огня с другого берега стрелки подбирались к огневым сооружениям и затыкали их, подрывая амбразуры, систему вентиляции или двери. Благо, танки и особенно минометы очень успешно выбивали полевое заполнение вокруг ДОТов. Характерно, что командир пермского минполка подполковник Василий Зыль получил звание Героя Советского Союза именно за этот прорыв. Сам командир минометчиков перебрался на плацдарм почти сразу за авангардами, вместе с подчиненными, проваливаясь в ледяную воду.

Тарксдорф был одним из первых устойчивых плацдармов за Одером, так что эти бои вообще дали много новых кавалеров «Золотых звезд»: кроме Зыля Героем Союза стали старший лейтенант Денисов из молотовского мотострелкового батальона (однофамилец комбрига пермских танкистов), первым зацепившийся за западный берег Одера, командир того же батальона капитан Федор Дозорцев и командир танка Г. З. Клишин, поддерживавший атаку огнем с восточного берега.

На острие-2. К Штейнау через Кебен

После того, как мотострелки и минометчики проделали дыру в «одерском фронте» южнее Штейнау, пермские танкисты передислоцировались на более перспективный участок. Севернее другие части уже захватили плацдарм у Кебена. Немцы смогли задержать советские части и не позволить с ходу вырваться за Одер на широком фронте, однако к восточному берегу Одера непрерывно прибывали новые части. Уральцы были первыми у реки, но 25 января из-за их спин вырвался 6-й гвардейский мехкорпус, который захватил плацдарм севернее Штейнау, у Кебена. Лелюшенко быстро сориентировался и распорядился о переброске молотовцев на новый плацдарм 29 января. Такая перетасовка была обычным делом для маневренных операций. Переброска прошла стремительно: в 13:50 командир 10-го гв. танкового корпуса полковник Чупров распорядился о переброске 62-й гв. танковой бригады к Кебену, а в 19 часов бригада уже перешла на новое место. Туда же направились челябинцы из 63-й бригады. К этому моменту немцы перебросили на Одер дополнительную танковую дивизию, но из тылов советских войск плавно выходила громада 13-й общевойсковой армии с ее многочисленной пехотой и тяжелыми орудиями, так что баланс сил менялся только в пользу РККА.

Следует помнить вот о чем. Плацдармы у Штейнау и Кебена были первыми позициями РККА за Одером. Одер течет на северо-запад, в Силезии река протекает восточнее, чем в районе Берлина. Поэтому войска 1-го Украинского фронта вообще и уральцы в частности оказались первыми в гонке к реке и захватили плацдармы раньше, чем 1-й Белорусский фронт Жукова. Позиции напротив Берлина будут захвачены только через несколько дней, 31 января. В 20-е же числа новость «русские танки пересекли Одер» произвела на высшее руководство Третьего Рейха эффект удара током. В сводке Верховного командования вермахта за 28 января прямо указывалось: «Самым опасным является плацдарм в районе Штейнау и Кебена». От РККА ожидали дальнейшего прорыва на северо-запад к Глогау и атаки на сам Берлин. С немецкой стороны это вызвало лихорадочную деятельность по сбору резервов под Штейнау. Контратаки на плацдарм мотострелков 29-й бригады южнее города сыпались каждый день по несколько раз. В это время у Кебена разведчики Молотовской бригады прощупывали окрестности для новой атаки. В этот момент бригада имела в строю 35 танков[9] – лишь чуть более половины от штатной численности, но еще вполне достаточно для решительного наступления. Правда, часть этих сил оставалась на плацдарме мотострелков. Те медленно и упорно расширяли позиции за Одером, и поддержка бронетехникой была совершенно не лишней.

30 января небольшой отряд пермской бригады поддержал атаку пехоты на Любен с северо-востока. Этот город находится строго к западу от Штейнау, то есть город обходили, гарнизон Штейнау получал удар в тыл. Это наступление оказалось для немцев совершенно неожиданным. К этому моменту танкистов догнала пехота, и соотношение сил делало бой безнадежным для немцев. Любен был достигнут в ночном бою и, по сообщениям с мест, даже окружен. Однако кольцо было неплотным, и вскоре немцам удалось разблокировать городок, либо, что вернее, рапорты изначально были слишком оптимистичными. Тем не менее, важен был сам факт: пермские танки и пехота 117-й дивизии действовали в глубоком тылу у гарнизона Штейнау. Тем временем другая часть пермской бригады помогала окружать Ламперсдорф – напротив плацдарма мотострелков южнее Штейнау. Бригада оказалась разбросана на широком фронте, можно даже говорить о некотором перемешивании ее частей. Однако для вермахта все эти новости означали полную катастрофу. Ловушка захлопнулась. Нужно отдать должное гарнизону Штейнау, он сопротивлялся отчаянно, однако теперь немцам оставалось только бросить полотенце на ринг. Атаку в свой тыл они прозаически прозевали, противодействовать танковым бригадам и стрелковым дивизиям в своем тылу им было нечем. К концу января немецкие части в районе Штейнау (до 10 тысяч человек) были полностью окружены. Началась агония частей вермахта вокруг Штейнау.

Удар милосердия

После окружения оборона остатков гарнизона Штейнау и соседних частей не была ни долгой, ни бурной. Немецкие силы попали в ловушку в двух тактических окружениях: в самом Штейнау и Ламперсдорфе (создано мотострелками 29-й бригады и частью сил пермяков). Однако срок жизни всех этих мини-котлов исчислялся буквально часами. К 1 февраля организованное сопротивление крупных отрядов уже было сломлено, и только гарнизон Любена держался еще некоторое время. Командовавший боевой группой «Штейнау» полковник Рейхардт был убит в первых числах февраля, город после короткой схватки перешел под контроль советских войск. Правда, это произошло уже без участия пермских подразделений: они находились на внешнем фронте окружения. Город взяли стрелки 147-й дивизии совместно со свердловской 61-й и челябинской 63-й бригадами. Зачистка шла еще несколько дней, поскольку множество перелесков и небольших оврагов давало укрытие небольшим группам немецких солдат. Последние подразделения вермахта в окрестностях Штейнау сдались 4 февраля. Последним призом стала немецкая колонна снабжения, ухитрившаяся проскочить в Штейнау ночью – только чтобы обнаружить, что везти топливо и боеприпасы уже некому. Неудачливых снабженцев остановили и разоружили, когда те пытались вернуться назад.

1 февраля почти все силы Молотовской 62-й гв. танковой бригады собрались в районе Шварцау и Цедлитца, к юго-западу и западу от Штейнау. Главной задачей всего 10-го гв. танкового корпуса на этот момент стала оборона от контратак с запада. К этому моменту плацдармы за Одером удалось консолидировать и образовать единый фронт в 30 километров шириной. Опасения по поводу контрударов немцев не были напрасными. Утром 1 февраля пермяки захватили пленного из состава танковой части. Буквально через час начались активные удары немцев по Шварцау. В документах молотовской бригады повторяются упоминания 12-й танковой дивизии немцев, однако та находилась в Курляндии. С кем в реальности пришлось столкнуться пермякам, точно сказать затруднительно, но, судя по называемым номерам, противником молотовской бригады было нетипичное формирование – 103-я танковая бригада немцев. Она была сформирована летом 1944 года из набранных с бору по сосенке подразделений разных дивизий, что и вызвало некоторую путаницу в штабе пермяков, захватывавших пленных сразу из нескольких подразделений. Формально немецкая 103-я бригада обладала внушительной боевой мощью (116 танков и САУ, включая 48 «Пантер» и 14 88-мм истребителей танков «Ягдпантера»)[10]. Однако ее контратаки велись без малейшего воодушевления и быстро разбились о заранее подготовленную оборону уральцев при небольших потерях у обеих сторон. Судя по развитию событий, немцы, скорее, вели силовую разведку, чем действительно пытались прорваться на восток через позиции молотовцев. Гораздо более интенсивными были атаки немцев севернее, против позиций 121-й стрелковой дивизии, но кризис был быстро преодолен. По мнению штаба пермской бригады, именно своевременная переброска на плацдарм крупных танковых сил сорвала планы немцев по уничтожению советских войск в районе Штейнау. Здесь можно только согласиться: стрелков туша бригады в 116 боевых машин могла просто раздавить. Однако советский танковый корпус на западном берегу Одера делал атаки на плацдарм малоосмысленным делом.

Однако речи о том, чтобы упасть на лавры и на них почить, не шло: практически без паузы 4-я гвардейская танковая армия вместе с Уральским корпусом и молотовскими частями в ее составе разворачивалась для наступления на Силезию.

Битва за Одер оказалась намного более упорной, чем прорыв через всю Польшу после разгрома немецкого фронта по Висле. Для пермяков большое зимнее наступление закончилось тяжелыми боями вокруг Штейнау и в самом городе. Однако этот марш имел значение в масштабах всего Советско-Германского фронта. Появление плацдарма перед Одером вызвало нервную реакцию непосредственно в Берлине, а у РККА появился крупный плацдарм, с которого можно было развивать наступление и на север, в сторону Берлина, и на юг, в направлении на Бреслау. Позиция у Штейнау пригодилась в самые ближайшие дни. Красной армии предстояло распечатать плацдарм без малейшей паузы.

Примечания:

↩1. Оперативная сводка штаба корпуса. ЦАМО. Ф. 323. Оп. 0004756. Д. 0108. Л. 62.

↩2. Данные Обобщенного банка данных «Мемориал» Министерства обороны РФ.

↩3. Дайнес В. О. Танковые войска СССР. «Кавалерия» Второй мировой. ТД «Алгоритм», 2015.

↩4. Исаев А. В. «Берлин 45-го. Сражения в логове зверя. Яуза, Эксмо, 2007.

↩5. Зайцев В. И. Гвардейская танковая. Сред.-Урал. кн. изд-во, 1989. Кроме того, практически теми же словами бой в Штейнау описан в мемуарах Д. Д. Лелюшенко.

↩6. ЦАМО. Ф. 3160. Оп. 1. Д. 14. Л. 19.

↩7. ЦАМО. Ф. 323. Оп. 0004756. Д. 0108. Л. 62.

↩8. https://www.dhm.de/lemo/zeitzeugen/werner-mork-schlacht-bei-steinau-an-der-oder-1945

↩9. ЦАМО. Ф. 3411. Оп. 1. Д. 116. Л. 59.

↩10. Лобанов А. В. Танковые войска Гитлера. М.: Яуза, Эксмо, 2010.