Хранители истории. Пермский партархив на рубеже веков
С.А. Шевырин, главный специалист
отдела информации, публикации и
научного использования документов
ГКУ «ПермГАНИ»
1991 год был знаменательным в истории Пермского партийного архива, таким же знаменательным и переломным он стал и для всей страны. Августовский путч форсировал демократические преобразования в стране и распад СССР. Деятельность КПСС, еще недавно являвшейся «руководящей и направляющей» силой всего советского общества1, после путча была прекращена. Партархив лишился не только своего главного источника комплектования, но и привилегированного среди обычных архивов положения.
Предысторией крушения КПСС и СССР стала перестройка, начавшаяся в стране в 1985 году, которая с помощью гласности, свободных выборов и разрешения частной инициативы должна была реформировать экономику и политическую систему СССР. К началу 1990-х годов страна узнала о ГУЛАГе, преступлениях сталинизма, репрессиях. На политической арене страны появились новые партии, по городам и селам прокатились волны политических митингов и экономических забастовок. Численность КПСС стала стремительно сокращаться. В 1990 году из коммунистической партии вышел Председатель Верховного Совета РСФСР Б.Н. Ельцин, за ним потянулись и остальные лидеры государства. В обществе активно обсуждалась идея суда над КПСС по примеру Нюрнбергского процесса над фашистской Национал-социалистической рабочей партией Германии. Суд над КПСС мог бы сделать подсудимыми лидеров государства — еще недавних партийных функционеров. Вероятно, не случайно 29 марта 1991 года вышло Постановление ЦК КПСС «О некоторых вопросах обеспечения сохранности документов Архивного фонда КПСС». Начиналось Постановление следующими словами: «В последнее время усиливается опасность захвата партийных архивов антикоммунистическими и антисоветскими силами и использования документов КПСС в деструктивных целях». Предлагалось «для улучшения условий хранения, обеспечения сохранности, учета и использования документов провести экспертизу научной и практической ценности документов Архивного фонда КПСС периода 1946 - 1985 годов, выделив из него документы... не подлежащие постоянному хранению», а именно «дела по приему в члены КПСС, по учету руководящих кадров, персональные дела коммунистов».
Все лето 1991 года сотрудники Пермского партийного архива занимались экспертизой ценности архивных материалов, для уничтожения было отобрано 27 977 дел2. Для архивистов уничтожение документов — процесс очень болезненный и противоречащий их призванию сохранять исторические документы. Поэтому, по воспоминаниям сотрудников архива, никто не спешил уничтожать отобранные дела. События августа 1991 года остановили процесс экспертизы, до уничтожения основной массы отобранных дел не дошло. Только семь дел выбыли из архива «по запросам партийных органов».
Осенью 1991 года Союз Советских Социалистических республик перестал существовать, появилось новое государство — Российская Федерация. Одним из важных принципов нового государства стала многопартийность. 23 августа 1991 года деятельность КПСС была приостановлена, а позже вообще прекращена. Партийные архивы, являясь структурным подразделением коммунистической партии, также должны были быть или закрыты или реорганизованы.
По воспоминаниям сотрудников партархива, сразу после приостановления деятельности КПСС в вестибюле архива появились молодые напористые люди и объявили, что архив опечатывают, а все тайны партии, которые хранятся в архиве, переходят в руки народа. «Народ», правда, как всегда, олицетворяли некие люди с охраной, вооруженной автоматами, и с собаками. Опечатав все двери, они объявили, что сейчас идут вскрывать сейфы Чернышева (бывшего первого секретаря обкома КПСС). Пришедших на работу архивистов — в основном женщин — остановили на пороге автоматчики и овчарки. К архивистам вышел директор — Вадим Григорьевич Светлаков и объявил, что архив закрыт и, что будет дальше, никому не известно.
Согласно Указу «О приостановлении деятельности КПСС РСФСР» от 23 августа 1991 года все партийные комитеты обязаны были сдать в архив все имеющиеся у них дела. Буквально через несколько дней после закрытия партархива начали прибывать тонны документов, а хранилища были опечатаны. Светлаков самовольно снял печати с читального зала, куда только за сентябрь было складировано около 9 тонн документов3. Только что изгнанных архивистов пришлось вызывать на работу.
24 августа 1991 года вышел Указ президента РСФСР «О партийных архивах», который предписывал передачу всех партийных документов, зданий и штата в общую архивную систему страны, то есть фактически ведомственный архив партии должен был влиться в общую архивную службу. 26 августа Президиум Пермского областного Совета народных депутатов принял решение о создании комиссии для передачи архива от обкома КПСС в архивный отдел облисполкома4. Управлению внутренних дел поручалось обеспечить сохранность архивных дел. Около трех недель архив официально был закрыт, Облликвидком (так сокращенно называлась комиссия по ликвидации КПСС) в это время готовил документы, а архивисты принимали тысячи дел. В итоге 17 сентября 1991 года все документы, здание и штат были переданы по акту в архивный отдел облисполкома. Одновременно архив получил новое название: Государственный архив новейшей истории и общественно-политических движений Пермской области (ГАНИОПДПО). Архивохранилища наконец-то были открыты, и сотрудники смогли приступить к нормальной работе — принимать и обрабатывать документы, отвечать на запросы.
В результате всех этих реорганизаций была полностью изменена сеть источников комплектования. Ранее партархив в основном комплектовался документами партийных и комсомольских органов. Изменившаяся политическая обстановка привела в архив новых фондообразователей — ими стали вновь созданные политические партии и общественно-политические движения, профсоюзы, молодежные объединения, а также общественные организации спортивного, социального, научно-технического, просветительного, культурного, творческого и других направлений.
В течение сентября-декабря 1991 года в архив поступило более 90 тысяч дел, многие из которых привозили «россыпью», в коробках и мешках. В. Г. Светлаков вспоминал на заседании комитета по делам архивов в 1992 году: «Мешками и коробками были заставлены все проходы между стеллажами, во 2-м, 3-м и 4-м хранилищах завалы из мешков и коробок доходили до потолка»5. Тем не менее, сотрудники архива сумели не только разобрать эти завалы, но уже к концу 1991 года поставили на учет 23 411 дел6.
С февраля 1992 года архив начал формировать массив документов по истории деятельности общественно-политических партий и движений. В конце 1992 года оказалось, что в области действуют 26 политических организаций. С помощью инициативного документирования архивисты сумели собрать уникальный материал о деятельности этих организаций. Сотрудниками ГАНИОПДПО было проведено более 50 видеосъемок, фонозаписей, создано более 200 фотодокументов общественно-политической тематики. Пользователю могут быть предоставлены аудиовизуальные документы о проведении референдумов по вопросу сохранения Союза ССР, избирательных кампаний по выборам первого Президента России, встреч с претендентами на эту должность (Б.Н. Ельциным, Г.А. Зюгановым, В.В. Жириновским и другими), по выборам депутатов Государственной Думы, Законодательного собрания, губернатора области; о проведении митингов, пикетов за улучшение социально-экономических условий жизни, организованных профсоюзами и оппозицией. Таким образом, в материалах инициативного документирования нашла отражение деятельность самых разнообразных по своей направленности общественных организаций и партий.
Одновременно с Указом о партархивах был издан Указ Президента Российской Федерации №82 от 24 августа 1991 года «Об архивах Комитета государственной безопасности СССР», который предписывал передачу всех архивных дел, зданий и штата в ведомство того же архивного отдела Облисполкома в целях предотвращения «незаконного уничтожения документов..., создания условий по использованию их для нужд науки и культуры народов РСФСР...»7. Вероятно, это решение было принято в революционном пылу осени 1991 года. Конечно же, до полной передачи архивов КГБ дело не дошло. В сентябре 1991 года в недрах архивов КГБ начался процесс передачи дел на государственное хранение. Необходимо было выделить дела, подлежащие передаче, — архивно-следственные дела, прошедшие или подлежащие реабилитации, снятые с оперативного учета, проверочно-фильтрационные дела. К ноябрю 1991 года было решено передать из архива КГБ 24 665 дел8. Все их необходимо было проверить и оформить.
Для хранения, обработки и использования этих дел 1 ноября 1992 года был создан еще один архив — Государственный архив по делам политических репрессий Пермской области (ГАДПРПО)9. Причем территориально разместить новый архив было решено в том же здании, что и бывший партархив. Таким образом, в одном здании стали соседствовать, отгородившись друг от друга решетками (в хранилищах) два архива, которые условно можно было бы определить как «советский» и «антисоветский». На территории, отведенной под ГАДПРПО, строжайше было запрещено заходить сотрудникам ГАНИОПДПО, что всегда задевало сотрудников архива новейшей истории — ведь по их территории сотрудники ГАДПРПО расхаживали свободно. Подливало масла в огонь то обстоятельство, что новый архив через международные организации получил невиданную тогда и очень модную технику— компьютеры, а сотрудникам архива новейшей истории приходилось об этом только мечтать и продолжать набирать тексты на пишущей машинке.
Первые обработанные и оформленные дела из КГБ поступили в архив по делам политрепрессий только в феврале 1993 года. Сотрудники ГАДПРПО сразу же приступили к составлению карточек на архивно-следственные дела и созданию системы поиска по годам и по районам Пермской области. Одновременно в архив стали поступать тысячи запросов на репрессированных жителей области. Работа в читальном зале превратилась в очень тяжелое психологическое испытание — приходили родственники репрессированных и узнавали, что их отцы, мужья, братья и сестры были вовсе не заключены в исправительно-трудовой лагерь на 10 лет без права переписки, а расстреляны почти 60 лет назад. Можно только представить, сколько слез увидела Галина Федоровна Станковская, которая в эти годы работала с делами репрессированных и готовила их для выдачи в читальный зал.
Сотрудники ГАНИОПДПО в это же время вели важную работу по рассекречиванию документов КПСС. Была создана Областная межведомственная комиссия, которая сняла ограничительные грифы с более чем 30 тысяч дел горкомов и райкомов партии и комсомола, партийных комитетов предприятий, исправительно-трудовых учреждений. Таким образом, целые фонды и тематические пласты информации стали открыты для изучения и использования широким кругом исследователей.
В конце 1990-х годов большое внимание стало уделяться таким важным направлениям архивной деятельности, как создание личных фондов видных деятелей Прикамья. Архив пополнился документами таких известных в Прикамье людей, как секретарь обкома партии в военные годы Н.И. Гусаров, глава отдела промышленности боеприпасов В.М. Балкова, директор Мотовилихинского завода, Герой Социалистического Труда А.И. Быховский, журналист Б.Н. Назаровский и другие.
Расширение задач архива потребовало создания структурных подразделений и увеличения штата. Так, если в партархиве работали всего 12 человек, то в ГАНИОПДПО — уже 33. В 1993 году был создан сектор комплектования архивного и личных фондов. После приобретения первого компьютера в 1995 году был создан сектор автоматизированных архивных технологий (ААТ) и информационно-поисковых систем (ИПС).
Но мирному существованию двух архивов под одной крышей мешали в том числе и идеологические разногласия. Вадим Григорьевич Светлаков — убежденный коммунист с большим стажем считал, что репрессии всегда сопровождали историю всех государств. В предисловии к сборнику тезисов научно-практической конференции «Политические репрессии в истории России», прошедшей в ноябре 1999 года, Светлаков писал: «Проблема репрессий не нова для современной исторической науки. Она не менее древна, как и проституция. ...Сменялись формы общественного устройства государств, одни эпохи уступили место другим, но одно оставалось неизменным, несмотря на усложнение жизни народов, катаклизмы в обществе, взлеты и падения цивилизации, репрессии, которые, как карательное средство государства, постоянно совершенствовалось»10. Главным выводом был тезис, что репрессии Советского государства — обычное дело, и ради этого создавать целый архив, да еще проводить конференции вовсе не стоит. Естественно, что такая позиция в штыки встречалась сотрудниками архива по делам политических репрессий.
Все проблемы в отношениях между двумя архивами были сняты в 2001 году — в августе архивы были объединены в один — Государственный общественно-политический архив Пермской области (ГОПАПО) с новым директором, не связанным ни с ГАНИОПДПО, ни с ГАДПРПО, — Михаилом Геннадьевичем Нечаевым.
Объединенный архив получил новый творческий импульс для развития. Начали выходить сборники документов, создаваться новые электронные базы данных, проводиться интересные выставки, разрабатываться курсы лекций. Были изданы сборники документов, получившие высокие оценки российской и международной научной общественности: «Политические репрессии в Прикамье. 1918-1980-е гг.» (2004 г.), «Немцы в Прикамье. XX век» в двух томах, трех книгах (2006 г.), «Война глазами военнопленных (по материалам проверочно-фильтрационных дел, хранящихся в ГОПАПО)» (2008 г.), документальная дилогия «Когда мы были молодые...» (2009 г.) и другие. Серия передвижных выставок, созданных на основе архивных документов, привлекла внимание к истории Прикамья тысяч людей, в том числе школьников и студентов.
Издательская и публикаторская деятельность архива раскрывает пермякам и жителям других регионов уникальные страницы нашей истории, формируя региональную идентичность и прививая любовь к Родине.
В апреле 2009 года архив в очередной раз сменил название, он стал называться Пермский государственный архив новейшей истории (ПермГАНИ). Переименование связано с созданием новой административной единицы — Пермский край. К сожалению, перемены на этом не закончились. В середине ноября был уволен директор архива — кандидат исторических наук М.Г. Нечаев. Сейчас [ноябрь 2009 г. - март 2010 г.] обязанности директора исполняет человек, не только не имеющий исторического, но и высшего образования вообще.
Архивная отрасль — это наша документальная память, хранящая достижения и победы, поражения и предательства. Только эта память делает нас пермяками, россиянами, патриотами. Профессиональные архивисты уже не раз спасали ценнейшие документы, списанные чиновниками. Но это было во времена, когда архивом руководили специалисты — архивисты-историки...
__________________________
1 Ст. 6 Конституции СССР, 1977 г.
2 Из «Отчета о работе Пермского государственного архива новейшей истории и общественно-политических движений в 1991 году»// ПермГАНИ. Ф. 8214. Оп. 1. Д. 6. Л. 3.
3 Из акта о приеме документов Пермского обкома КПСС на хранение в Пермский областной государственный архив новейшей истории и общественно-политических движений, от 12 ноября 1991 г.// ПермГАНИ. Ф. 8214. Оп. 1. Д. 2. Л. 23.
4 Решение Президиума исполкома от 28 августа 1991 г.// ПермГАНИ. Ф. 8214. Оп. 1. Д. 1. Л. 1.
5 Из тезисов выступления директора архива на заседании комитета по делам архивов "О ходе обработки материалов партийных комитетов Прикамья, поступивших в госархив новейшей истории в сентябре-декабре 1991 г.»// ПермГАНИ. Ф. 8214. Оп. 1. Д. 12. Л. 12.
6 Из отчета о работе Пермского государственного архива новейшей истории и общественно-политических движений в 1991 г.//ПермГАНИ. Ф. 8214. Оп. 1. Д. 6. Л. 2.
7 Из Указа Президента РФ «Об архивах комитета государственной безопасности CCCP»//http://www.businesspravo.ru/ DocunVDocumShow_DocumlD_40208.html
8 Из Акта о приеме на государственное хранение архивных документов УКГБ РСФСР по Пермской области, от ноября 1991 г.//ПермГАНИ. Ф. 692/5. On. 1. Д. З.Л.1-2.
9 Постановление №183 от 14.09.1992 г. главы администрации Пермской области// ПермГАНИ. Ф. 692/5. On. 1. Д. 1.Л. 2.
10 Светлаков В.Г. Проблемы политических репрессий в объективе современности// Политические репрессии в истории России. Тезисы научно-практической конференции 13 ноября 1999 г. — Пермь, 2000. С. 3.