В. А. Романов
«ЗЕЛЕНЫЕ»: АФГАНСКАЯ АРМИЯ
НА АФГАНСКОЙ ВОЙНЕ
Аннотация. «Зелеными» во время Афганской войны 1979-1989 гг. в советских частях называли военнослужащих афганских правительственных войск. Эти войска, их состояние и развитие в течение той войны и представляют собой предмет настоящей статьи.
Ключевые слова: Афганская война, «Зеленые войска», гражданская война, вооруженная оппозиция, партизанская война.
«Зелеными» во время Афганской войны 1979-1989 гг. в советских частях называли военнослужащих афганских правительственных войск. Эти войска, их состояние и развитие в течение той войны и представляют собой предмет настоящей статьи.
Под афганскими правительственными войсками здесь понимается вся система вооруженных сил Афганистана, контролировавшаяся кабульским просоветским правительством. В эту систему входили подчиненная Министерству обороны армия, состоявшая из двух видов вооруженных сил - Сухопутных войск и Военно-Воздушных Сил с Противовоздушной обороной (ВВС и ПВО), а также вооруженные формирования в подчинении Министерства внутренних дел (МВД) и Службы государственной безопасности (с мая 1986 года она была переименована в Министерство госбезопасности, МГБ). Кроме собственно регулярных соединений и частей, структурированных по советской организационной модели, каждому из трех силовых ведомств на протяжении всей войны подчинялись и очень разнообразные по своей сути иррегулярные формирования, отражающие как специфику афганского общества, так и те политические изменения, что происходили во время войны.
Важно отметить и то обстоятельство, что к моменту ввода советских войск гражданская война в Афганистане уже текла. Не останавливаясь подробно на ее причинах, заметим лишь, что эта война явилась результатом столкновения двух взглядов на развитие страны и необходимость ее модернизации. С одной стороны, в сильно традиционном, во многом еще феодальном афганском обществе действовали технократы и часть военных, ориентированные на СССР и светское развитие страны. С другой стороны, им противостояли исламистские фундаменталисты, образцом для которых являлись арабские монархии и Иран. В условиях холодной войны и те, и другие получали поддержку извне. После военных переворотов 1973 года (свержение короля) и 1978 года (приход к власти Народно-демократической партии Афганистана - НДПА) власть в стране оказалась у первых, что вызвало вооруженное сопротивление вторых, поддержанное в условиях холодной войны США, Китаем, Пакистаном.
Афганские вооруженные силы к моменту ввода советских войск
в декабре 1979 года
Основным военным противником афганское руководство традиционно полагало Пакистан. Кроме того, вдоль всей афгано-пакистанской линии разграничения, так называемой «линии Дюранда» (афганская сторона не признавала ее госграницей), проживали многочисленные воинственные пуштунские племена, которые сохраняли значительную автономию как от афганского, так и от пакистанского государств, и во все времена заставляли с собой считаться, в том числе и в военном отношении.
Поэтому на конец 1979 года основная группировка афганской армии была развернута на пакистанском направлении и включала три армейских корпуса:
- 1-й (он же «Центральный») армейский корпус с управлением в Кабуле в составе трех дивизий: 8-й пехотной (Кабул), 9-й горнопехотной (Асадабад) и 11-й пехотной (Джелалабад) с частями корпусного подчинения;
- 2-й армейский корпус с управлением в Кандагаре в составе двух дивизий - 7-й пехотной (Мукур) и 15-й пехотной (Кандагар), а также одной (7-й) танковой бригады и частями корпусного подчинения в Кандагаре;
- 3-й армейский корпус с управлением в Гардезе в составе трех дивизий - 12-й пехотной (Гардез), 14-й пехотной (Газни) и 25-й пехотной (Хост) с частями корпусного подчинения.
Также в Кабуле дислоцировались армейские части центрального подчинения, среди которых были бригада народной гвардии (она в основном и охраняла высших лиц государства и НДПА), 4-я и 15-я танковые бригады, 88-я артиллерийская бригада, 26-й парашютно-десантный полк, батальон «коммандос».
На иранском направлении силы афганской армии исчерпывались 21-й пехотной бригадой (Фарах) и 17-й пехотной дивизией (Герат), а у границ с Советским Союзом в северной части страны дислоцировались только 18-я пехотная дивизия (Мазари-Шариф) и 20-я пехотная дивизия (Баглан).
Основным тактическим соединением афганской армии была пехотная дивизия (штатной численностью 7500 человек), объединявшая три пехотных и один артиллерийский полки по три батальона в каждом, а также части дивизионной основы - отдельные танковый, разведывательный, саперный батальоны, батальон связи, зенитный дивизион и подразделения тылового обеспечения.
Армия была оснащена советской техникой и вооружением. В сухопутных войсках в 1979 году находилось около 600 танков Т-34, Т-54/55 и Т-62 (последних было 93, с 1973 года они состояли на вооружении 4-й танковой бригады), около 300 бронетранспортеров (БТР-60 и БТР-152) и боевых машин пехоты (БМП-1), около 1500 орудий и минометов.
В ВВС и ПВО находилось четыре полка боевой авиации на аэродромах Баграм (322-й и 355-й авиаполки, соответственно на истребителях МиГ-21 и истребителях-бомбардировщиках Су-7БМК), Шинданд (335-й смешанный авиаполк на бомбардировщиках Ил-28 и истребителях МиГ-17) и Кандагар (366-й истребительный авиаполк на МиГ-17), а также один (373-й) транспортный авиаполк на аэродроме в Кабуле и один (393-й) учебный авиаполк в Мазари-Шариф. Наземные силы ПВО были представлены зенитно-ракетными комплексами С-75 и С-125 (всего семь огневых и два технических дивизиона в составе 99-й зенитно-ракетной бригады), а также 23-мм и 100-мм зенитными пушками (в составе 77-го зенитно-артиллерийского полка), объединенными в единую систему ПВО, прикрывающую столицу страны и прилегающие к ней важнейшие государственные объекты.
Всего на момент ввода советских войск в декабре 1979 года афганская армия имела штатную численность около 150 тысяч человек (при фактической укомплектованности в 50-60 % от штата).
Кроме армии, существенные силы находились еще в системе афганского МВД («Царандой»). К концу 1979 года афганское МВД, созданное в августе 1978 года на основе прежней полиции и жандармерии, переживало сложный период трансформации. Помимо обеспечения общественного порядка и раскрытия преступлений МВД должно было решать задачи подавления вооруженной оппозиции и борьбы с политическим бандитизмом, а также задачи по охране коммуникаций и объектов инфраструктуры. Для этого в МВД было создано Главное управление защиты революции, которому были подчинены оперативные и специальные батальоны, формирование которых велось по образцу советских внутренних войск. По первоначальным планам в 1979 году предполагалось создать 12 оперативных батальонов и учебный полк - всего 9-10 тыс. военнослужащих, вооруженных помимо стрелкового вооружения 72-мя бронемашинами (БРДМ) и 72-мя минометами.
Афганская армия, хотя она и была организована по «европейскому» образцу и сыграла решающую роль в свержении короля в 1973 году и в «апрельской революции» 1978 года, имела все недостатки, характерные чуть ли не для армии феодального общества. Офицерский состав в значительной части складывался из потомственных военных и прежде привилегированных слоев афганского общества (прежде всего, выходцев из семей крупных землевладельцев), большинство офицеров начинали службу еще в королевской армии. Господствующее положение в офицерской среде, как и вообще в афганском госаппарате, занимали пуштуны, стеснявшие карьерное продвижение представителей других афганских народов. Внутрикорпоративная среда офицерского корпуса была пронизана своеобразными нормами и традициями, отражающими зачастую архаичные обычаи вплоть до местничества. Например, как вспоминал советский военспец, даже в 1982 году прибывший в 3-й армейский корпус министр обороны ДРА Мохаммед Рафи целовал руку (!) командиру корпуса генералу Гулям-Наби, занимавшему этот пост в силу традиции, идущей от его предка, одержавшего знаменательную победу [13].
Между офицерским корпусом и солдатской массой лежала социальная пропасть. Подавляющее большинство солдат были выходцами из крестьянской среды и, как правило, неграмотными. Огромную роль в их поведении играли религиозный и племенной факторы. Единой системы призыва и прохождения срочной службы в Афганистане тогда не существовало. Большая часть афганского населения вообще не была вовлечена в отношения службы по призыву, притом, что практически вся мужская часть общества так или иначе владела навыками обращения с оружием. Пуштунские племена, обитавшие вдоль «линии Дюранда», рекрутов в армию не поставляли, считалось, что они и без того несут службу по охране границы с Пакистаном.
Такая афганская армия в ее большей части достаточно инертно и даже негативно восприняла курс на строительство социализма и те социально-политические реформы, которые проводились НДПА после «апрельской революции» 1978 года. Боеспособность и дисциплина падали. И уже в 1979 году афганская армия оказалась неспособной справиться с действиями отрядов вооруженной оппозиции, в армейских частях и соединениях были попытки вооруженных мятежей. Так, в марте 1979 года вспыхнул мятеж в гератской 17-й пехотной дивизии, а в октябре того же года - в столичной 7-й пехотной дивизии (после подавления мятежа эта дивизия была из Кабула переведена в «глухую провинцию» - в уездный центр Мукур провинции Газни).
Ввод советских войск в Афганистан в конце декабря 1979 года, сопряженный с силовой сменой верхушки афганского государства и армейского руководства во главе с Хафизуллой Амином на новый клан во главе с Бабраком Кармалем, деморализовал афганскую армию. В столице произошла серия боестолкновений между советскими и афганскими войсками (штурм «дворца Амина», нейтрализация Генштаба, штаба ВВС и ПВО и др.), в остальной части страны сопротивления советским войскам при их вводе оказано не было.
Однако прямым следствием ввода советских войск стало катастрофическое ухудшение состояния афганской армии. Некоторые ее формирования (например, гвардейская бригада, зенитный полк) фактически перестали существовать, в других резко усилилось дезертирство: так, в 7-й пехотной дивизии к концу января 1980 года ушло 1800 военнослужащих [18]. 26-й парашютно-десантный полк в крепости Бала-Хисар, вступивший было в противостояние с советскими десантниками, был расформирован, а остатки его личного состава влились во вновь сформированную в 1980 году 37-ю бригаду «командос» [1]. Непосредственно после ввода советских войск ряд афганских частей подняли мятежи и чуть ли не в полном составе перешли в ряды вооруженной оппозиции. Так случилось в январе 1980 года с 4-м артиллерийским полком 20-й дивизии в Нахрин (провинция Баглан) и с 31-м горнопехотным полком 9-й дивизии в Асмара (провинция Кунар). В обоих случаях мятежи были подавлены советскими войсками, причем в случае с 31-м полком для ликвидации последствий его мятежа пришлось проводить в марте 1980 года первую масштабную военную операцию советских войск в Афганистане (т.н. «Первая Ку-нарская» операция).
В рядах афганской армии резко увеличилось дезертирство, ставшее одной из ее главных проблем во все последующие годы. По западным оценкам, фактическая численность личного состава афганской армии в 1980 году упала до 25 тыс. человек, в дивизиях находилось по 1-1,5 тыс. бойцов и офицеров [9].
По воспоминаниям советского военного советника, даже в столичной 8-й пехотной дивизии в 1980 году при ее штатной численности в 11 тыс. человек в «бегах» находилось 5 тысяч военнослужащих, еще 600 человек фактически выполняли функции денщиков при афганских офицерах. В результате для участия в боевых действиях вся дивизия могла выставить не более 4200 военнослужащих, при этом «обезлюдели» как раз боевые подразделения: в ротах было по 3-4 офицера и только по 10-12 солдат [17].
Афганские вооруженные силы в период
«строительства социализма», 1980-1986 гг.
Оказавшись в условиях фактической аннигиляции афганской армии как вооруженной силы при нарастании действий вооруженной оппозиции, советские войска были вынуждены нести основную тяжесть борьбы с отрядами мятежников, получающих все возрастающую помощь из-за рубежа.
При этом афганское правительство и советское командование пытались расширить относительную зону своего влияния путем проведения войсковых операций в неподконтрольных сельских территориях (уездах и волостях) с последующим оставлением там так называемых «организационных ядер» (оргядер) «народной власти», которые включали как собственно органы административного управления, так и репрессивные силы. В число последних входили подразделения афганских службы госбезопасности и МВД, которые из представителей местного населения создавали военизированные «отряды защитников революции». Предполагалось, что вокруг «оргядер» их усилиями и с разносторонней помощью из центра будут формироваться новые социальная и политическая инфраструктуры и отношения и, таким образом, расширяться социальная база кабульского правительства. Фактически же в большинстве случаев такие попытки расширить зону влияния и провести некие преобразования наталкивались на их непринятие и сопротивление со стороны соответствующего локального сообщества, в социально-экономическом смысле в значительной степени замкнутого на самого себя. Результатом такого вторжения «оргядра» вполне могла стать ситуация, когда уезд или волость, до того относительно нейтрально относившиеся к центральной власти, начинали поддерживать эмиссаров вооруженной оппозиции и выступать на ее стороне.
В период, последовавший после ввода советских войск, основные усилия советского военного руководства и афганского правительства в военной области были сосредоточены, во-первых, на воссоздании афганской армии [18] и создании оперативных частей МВД, и, во-вторых, на доведении их боеспособности до уровня, когда они смогут самостоятельно и эффективно бороться с вооруженной оппозицией.
Предполагалось первоначально восстановить штатную численность армии (120 тыс. человек), затем довести ее до 200 тыс. человек, а также, сохранив в основном прежнюю организационную структуру, адаптировать части и подразделения для противопартизанской войны. Поэтому на протяжении длительного времени (вплоть до 1987 года) организационная основа афганской армии (три армейских корпуса, 11 пехотных дивизий, три танковые, две пехотные и одна артиллерийская бригады) оставалась неизменной. Военно-технический уровень афганской армии также существенно не рос, так как в основном она продолжала получать из советских запасов вооружение устаревшее, но вполне пригодное для местного театра военных действий, и, что важно, поддающееся освоению личным составом афганской армии. Основными видами вооружения в афганской армии на протяжении всей войны оставались стрелковое вооружение семейства Калашникова калибра 7,62 мм, крупнокалиберные пулеметы ДШК калибра 12,7 мм, в бронетехнике - танки Т-34 и Т-55, колесные бронетранспортеры БТР-152, в артиллерии - 76-мм пушки ЗИС-З (в пехотных полках) и 122-мм гаубицы М-30 (на уровне дивизий), реактивные установки БМ-14.
В существенной степени повысился лишь технический уровень афганских ВВС, где в 1980-1983 гг. истребители-бомбардировщики Су-7БМК были заменены на Су-22М4, а перехватчики МиГ-21ПФМ на многоцелевые истребители МиГ-21 бис.
Хотя организационный «костяк» афганской армии существенных изменений не претерпел, там с начала 80-х гг. появились три рода войск, получивших специфическое развитие именно из-за противо-партизанской борьбы, которую вела афганская армия против отрядов оппозиции. Такими родами войск явились войска «коммандос» (в 1986-1987 гг. были переименованы в десантно-штурмовые войска), пограничные войска и территориальные войска.
«Коммандос», существовавшие в Афганистане с 1964 года, были с советской помощью существенно увеличены, из них попытались создать высокомобильный инструмент для противопартизанской борьбы. Вместо одного парашютно-десантного полка и в дополнение к трем батальонам «коммандос» армейских корпусов в 1980-1981 гг. были созданы 37-я (Кабул) и 38-я (Парван) бригады «коммандос» четырехбатальонного состава, а также 444-й, 466-й и 666-й полки «коммандос». Для обеспечения их боевого применения в афганских ВВС на кабульском аэродроме был сформирован новый 377-й вертолетный полк на транспортно-боевых вертолетах Ми-8Т, Ми-17 и боевых вертолетах Ми-25. На рубеже 1984-85 гг. 444-й и 666-й полки «коммандос» были также преобразованы в 444-ю и 666-ю бригады «коммандос», первая из которых действовала в районе Саланга и Пандж-шера севернее Кабула, а вторая - в округе Хост. После панджшерской операции 1985 года 444-я бригада «коммандос» была развернута во 2-ю пехотную дивизию и оставлена в ущелье Панджшер с опорой на советский 682-й мотострелковый полк в Рухе.
Хотя части «коммандос» и носили атрибуты элитарности, комплектовались они изначально по тому же облавно-принудительному принципу, как и все иные части афганской армии, о чем служивший в 37-й бригаде «коммандос» в 1981 году советский военный советник повествовал так: «Войска комплектовались новобранцами путем облав. Сначала вылавливали мужчин, призывной возраст которых определяли по внешнему виду, затем на сортировочном пункте проверяли у них документы. Тех, кто еще не исполнил свой воинский долг, или просто людей без документов тут же отправляли в части. Бойцы из такого пополнения часто выходили никудышными и об их стойкости перед натиском душман говорить не приходилось...» [1].
Если «коммандос» должны были бороться с партизанами внутри страны, то созданные в марте 1980 года афганские пограничные войска должны были перекрыть поставки партизанам вооружения и подкреплений извне, прежде всего через афгано-пакистанскую границу. Первоначально в составе приграничных пехотных дивизий было создано 17 пограничных батальонов (7,7 тыс. человек). Однако уже в 1981 году старые и новые погранбатальоны были введены в состав вновь сформированных пяти пограничных бригад - в Джелалабаде (1-я), Хосте (2-я), Кундузе (3-я, затем перемещена в район Кандагара), Нимрузе (4-я) и Герате (5-я) и двух пограничных полков - в Ургуне (15-й) и Чамкани (18-й). Затем были сформированы 6-я (Мазари-Шариф, 1982 год), 7-я (Шинданд, 1983 год), 8-я (Чамкани, 1984 год), 9-я (Файзабад, 1983 год), 10-я (Кунар, 1985 год) и 11-я пограничные бригады. Всего к 1985 году в афганских пограничных войсках насчитывалось до 27 тыс. человек и находилось 11 пограничных бригад, в каждой из которых было от 5-ти до 9-ти линейных батальонов (охраняли конкретный участок границы) и по 1-му резервному батальону (он выполнял функции маневренной группы для усиления отдельных участков границы) [14]. Кроме того, в ряде бригад при батальонах были отдельные роты «малишей» - местного племенного ополчения.
Тем не менее боеспособность и укомплектованность погран-частей личным составом и техникой была низкой, и они оказались не в состоянии перекрыть границу в 2,5 тысячи километров, проходящую в труднодоступных горных и пустынных районах, и не допускать внутрь страны отряды и караваны с оружием и снаряжением для мятежников. В результате для борьбы с их проникновением через границу пришлось создавать и с апреля 1984 года запускать в действие оперативную систему «Завеса», в которой для борьбы с караванами должны были задействоваться вообще все приграничные афганские армейские части (граница была нарезана на зоны ответственности даже не погранбригад, а армейских корпусов и дивизий), а главной ударной силой в такой борьбе выступили не афганские погранвойска, а специально выведенные на приграничные направления советские подразделения «спецназ» с их аэромобильной тактикой.
Отдельной спецификой обладали территориальные войска, находившиеся в административном подчинении управления территориальных войск афганского министерства обороны, а в оперативном подчинении - командованию соединения (корпуса или дивизии), в чьей зоне ответственности они находились. Эти войска были представлены иррегулярными вооруженными отрядами локальных сообществ (кишлаков, волостей, уездов), которые действовали как силы самообороны и были вовсе непригодны для применения вне районов своего проживания. Часто это были вооруженные группировки, ранее воевавшие против правительственных сил, но по тем или иным причинам принявшие сторону правительства и потому в обмен на лояльность получавшие через управление территориальных войск не столько военную атрибутику в виде присвоения им статуса и номера отдельного батальона или даже полка, сколько реальные вооружение и материальную помощь для своих сообществ. Состав территориальных войск был непостоянным, информация о них крайне скудна. Известно, например, о 507-м территориальном полку в ущелье Анда-раб, который в 1984-1985 гг. насчитывал до тысячи человек личного состава и фактически представлял собой группировку местного полевого командира Джума Хана, враждующего с «панджшерским львом» Ахмад-Шахом Масудом [2].
К середине 80-х гг. было завершено становление войск МВД («царандой»), которые были сформированы по образцу оперативных частей советских Внутренних войск МВД. Если в конце 1979 года афганские войска МВД насчитывали только 8,5 тыс. человек, то в 1981 году их численность возросла до 30 тыс. человек, а летом 1986 года они насчитывали уже 92 тыс. человек. В их составе находились 33 оперативных батальона (как правило, по одному в каждом провинциальном центре), один оперативный полк (в Кабуле), учебный полк, 10 специальных полков и 7 отдельных специальных батальонов для обороны и охраны важных государственных объектов (например, 67-й полк охранял линию электропередачи в Кабуле от ГЭС в Суруби), а также 10 отдельных батальонов по сопровождению грузов.
В 1980-1983 гг. афганские части самостоятельно провели только 25-30 % всех операций (в основном, небольших по размаху и привлеченным силам), остальные операции проводились совместно с советскими войсками. В последующем доля самостоятельных операций афганских сил возросла до 60-70 % в 1985 году, хотя до самого конца афганская армия была подвержена дезертирству, обладала небольшой устойчивостью, поддавалась вражеской пропаганде. Безвозвратные потери афганской армии за период с марта 1983 года по март 1984 года (то есть за мусульманский год) составили 1043 человека [14. С. 237]. При этом безвозвратные потери советских войск за календарный 1983 год составили 1446 человек, за 1984 год - 2346 человек.
Несмотря на большие усилия и ресурсы, затраченные на восстановление афганской армии и ее обновление, создать боеспособный военный организм не удалось. Прежние пороки армии сохранились, из-за непрерывного дезертирства части по-прежнему оставались недоукомплектованными, традиционность сознания и поведения, неграмотность и непонимание личным составом целей войны не позволяли достичь хотя бы приемлемого уровня боеспособности, дисциплины и морального духа.
Фактическое состояние афганских армейских частей и соединений после их «восстановления» можно продемонстрировать на примере «провинциального» 3-го армейского корпуса (Гардез), состоявшего из трех (12-я, 14-я и 25-я) пехотных дивизий. В 1984-1985 гг. в составе двух пехотных дивизий этого корпуса, дислоцированных в провинции Газни, насчитывалось только 5 тысяч человек личного состава (кроме них в провинции было еще 2,5 тысячи бойцов «ца-рандоя» и 300 человек госбезопасности). При этом в 1984 году только из 14-й дивизии дезертировало 1640 человек, а всего из соединений и частей корпуса - около 6 тысяч бойцов и офицеров [3]. Как сообщал бывший советник командира 14-й дивизии Н. Лутюк, в 1986 году средняя афганская дивизия могла выставить для боевых действий 500-600 человек, 10-20 единиц бронетехники и 30-40 единиц ствольной и реактивной артиллерии [6]. Это значит, что боевая ценность одной афганской дивизии была примерно равна усиленному мотострелковому батальону Советской Армии.
Именно силы 3-го корпуса были основой группировки афганской армии, которая в феврале-апреле 1986 года попыталась провести свою крупнейшую за всю войну самостоятельную операцию по овладению находящейся у границы с Пакистаном в округе Хост базой душманов «Джавара», через которую проходило 20 % всего вооружения и снаряжения для мятежников внутри Афганистана. Предполагалось, что на первом этапе операции основная группировка афганской армии, созданная за счет контингентов из 7-й, 8-й, 12-й и 14-й дивизий (то есть за счет соединений из всех трех афганских армейских корпусов), с боями пройдет вдоль границы с Пакистаном к городуХост, уже долгое время блокированному душманами. Этой группировке в прорыве блокады помощь окажет дислоцированная в самом Хосте 25-я дивизия. А затем, отдышавшись в уже разблокированном Хосте, афганские войска нанесут «Джаваре» удар, захватят и разрушат эту базу. Чтобы понять действительное состояние афганских войск помимо вышеприведенных данных Н. Лутюка о возможностях обычной афганской дивизии, можно привести и воспоминания советника начальника разведки 25-й дивизии С. Кореного о том, что во время операции против «Джавары» полки этой дивизии насчитывали по 150-170 человек личного состава, 10-12 бронетранспортеров и примерно столько же автомобилей. Основную силу дивизии составляли отдельный танковый батальон с 6 танками Т-55 и артиллерийский полк, в котором было 6 реактивных установок и 14 орудий [8].
Выдвижение основной группировки афганской армии к Хосту сопровождалось боями и заняло полтора месяца, после чего, понеся в боевых подразделениях потери в 60-70 % (убитыми, ранеными, дезертирами), афганские войска вошли в Хост небоеспособными: в воюющих дивизиях осталось по 200-300 человек в цепи. Тактические вертолетные десанты, проведенные силами афганской 37-й бригады «коммандос», были уничтожены душманами. Для дальнейшего проведения операции пришлось перебрасывать в Хост дополнительные афганские части из состава 11-й, 18-й и 21-й дивизий, а также развернуть во второй линии за афганскими частями пять советских десантных батальонов [4]. Только после этого, благодаря широкому применению авиации и артиллерии, операцию против базы Джавара удалось завершить: афганцы взяли и разграбили базу, хотя основную часть ее содержимого противник сумел вывезти в Пакистан.
По результатам этой операции, ставшей для афганской армии крупнейшей за все время присутствия советских войск в стране (в операции были задействованы силы более чем половины всех соединений афганской армии), в Кабуле состоялся военный парад в ознаменование большой победы. Но при этом начальник оперативной группы МО СССР в Афганистане генерал В. Варенников в своем донесении в адрес министра обороны СССР охарактеризовал боевые действия афганской армии в операции как неудовлетворительные и рекомендовал «воздержаться от проведения афганскими войсками самостоятельно крупномасштабных боевых действий большой продолжительностью и в отдаленных пунктов дислокации районах» [4].
Обеспечить эффективность и самостоятельность афганской армии не удалось. Несмотря на все прилагаемые усилия и все нарастающие ожесточенность и масштаб боестолкновений, зона, подконтрольная просоветскому правительству в Афганистане, не увеличивалась. В 1986 году советско-афганские силы контролировали чуть более 20 % территории страны, города и основные автомагистрали, подавляющее большинство сельских районов находилось под усиливающимся контролем исламских комитетов вооруженной оппозиции [15, гл. 5].
В 1986 году бесперспективность создания в Афганистане социалистического общества и невозможность окончания войны прежними методами стали самоочевидными. В СССР к этому времени началась «перестройка», и у обновленного советского руководства появилось лукавое намерение в партнерстве с США решить все международные проблемы, в том числе и проблему Афганистана. Найти выход из афганского тупика Советский Союз попытался через форсирование международных переговоров по Афганистану и одновременный запуск афганским правительством политики «национального примирения», основные принципы которой были объявлены в январе 1987 года. Предполагалось, что результатом этих взаимосвязанных внешнего и внутреннего процессов станет обновленный и устойчивый политический режим в Афганистане, который добьется окончания войны и обеспечит возможность вывода из страны советского военного контингента.
Афганские вооруженные силы в период «национального примирения»,
во время и после вывода советских войск, 1987-1992 гг.
Политика национального примирения, провозглашенная новым президентом Афганистана Наджибуллой, ожидавшихся от нее результатов не дала и в целом не была поддержана ни вооруженной оппозицией, ни афганским обществом [15]. В апреле 1988 года были подписаны женевские соглашения по Афганистану, в соответствии с которыми СССР обязался вывести из Афганистана свои войска в 9-месячный срок, а Пакистан и США обязались прекратить поддержку моджахедов. Пакистан и США свои обязательства не выполнили. Но при нарастающем социально-экономическом кризисе в СССР и развороте советской политической верхушки и общества в целом к США, западным ценностям и кредитам вывод советских войск из Афганистана стал рассматриваться советским руководством как необходимое условие и для продолжения партнерства с Западом, и для стабилизации внутриполитической ситуации в СССР. Поэтому вывод советских войск из Афганистана для советского политического и военного руководства стал самоцелью, которая должна была быть достигнута любой ценой, даже несмотря на невыполнение женевских соглашений со стороны США и Пакистана и даже несмотря на провал афганской политики «национального примирения».
Между тем, в марте 1988 года начальник оперативной группы МО СССР в Афганистане генерал В. Варенников так характеризовал боеспособность афганской армии: «Вооруженные силы Афганистана сегодня в состоянии противостоять давлению оппозиции только в случаях, когда они представлены крупными частями, мелкие подразделения (посты, заставы) и небольшие - до батальона - гарнизоны крайне неустойчивы... Вывод советских войск кардинально изменит обстановку, значительно снизит возможности афганского руководства по ее стабилизации. Если не принять меры, то многие жизненно важные районы и объекты могут оказаться вне контроля правительственных сил - в руках противника. Этого допустить нельзя, так как разрушится государство». В связи с этим предлагалось отказаться от номинального удержания правительственными силами части уездов страны, сосредоточить силы на основных направлениях и объектах, обеспечивающих жизнедеятельность государства и стабильность обстановки в ключевых районах [4].
В результате проведения в жизнь соответствующего политического решения вместе с первым этапом вывода из Афганистана советских войск (май-август 1988 года) афганские правительственные войска также были отведены из приграничных районов [5], сосредоточившись вокруг ключевых городов (Кабул, Джелалабад, Кандагар, Герат) и на удержании связывающих их коммуникаций.
Одновременно с выводом советских войск афганцам передавались значительные объемы вооружения и техники, в ключевых районах создавались запасы боеприпасов и материальных средств для ведения многомесячных боевых действий, проводилась реорганизация вооруженных сил, формирование новых частей и соединений. Так, в течение 1988 года было создано пять новых дивизий (в том числе 40-я дивизия в Баграме, 54-я дивизия в Самангане и 55-я дивизия в Шибиргане), и в дополнение к уже существующим четырем армейским корпусам (управление 4-го корпуса в Герате было создано в начале 1987 года) было развернуто еще два управления оперативных групп «Север» в Кундузе (объединяло армейские части в северной части страны) и «Центр» в Чарикаре (отвечало за оборону района от Баграма до перевала Саланг), которые вскоре были преобразованы в 5-й и 6-й армейские корпуса.
При этом ввиду обострения отношений между основными фракциями («Хальк» и «Парчам») внутри правящей партии и из-за противоречий между силовыми ведомствами реорганизация вооруженных сил должна была обеспечить баланс между боевыми возможностями министерств обороны, внутренних дел, госбезопасности и, тем самым, взаимное уравновешивание их политического влияния.
Однако, как отмечал осенью 1988 года генерал В. Варенников, «поставленная в мае 1986 года задача довести укомплектованность афганской армии до 200 тыс. человек так и не выполнена. В то же время численность МГБ и МВД возросла на 25-30 % и сейчас составляет 80 тыс. и 100 тыс. человек соответственно. Таким образом, численность каждого этого вида превышает численность сухопутных войск армии (50,9 тыс. человек), а в целом по своим возможностям все три этих компонента вооруженных сил (если не считать ВВС и ПВО) становятся равнозначными... Армейская пехотная дивизия в состоянии выставить в боевую цепь только 200-300 человек, пехотные роты имеют 5-7 человек солдат, а батальоны - 20-30 человек, в связи с этим даже на незначительные боевые действия, как правило, приходится задействовать все силы корпуса, усиливая их частями центрального подчинения, а также оперативными частями МВД и МГБ... Территориальные войска насчитывают 42 тыс. человек, но их возможности низкие, подавляющее число их командиров поддерживает контакты с главарями вооруженной оппозиции и выполняют их задания...» [4].
По существу, афганская армия к рубежу 1988-89 гг. (ко второму этапу вывода советских войск) деградировала до неприемлемого состояния, притом что афганские войска МГБ и МВД не могли принять на себя основную роль борьбы с вооруженной оппозицией. Последнее наглядно продемонстрировали события в городах Талукан, Ханабад и Кундуз, которые в августе 1988 года сразу же после вывода их советских гарнизонов были почти без боя захвачены мятежниками, численность которых была в 3-4 раза меньше, нежели оборонявших города оперативных батальонов МВД и МГБ.
Было очевидно, что после вывода советских войск вооруженная оппозиция попытается уничтожить прежний просоветский режим. В этих условиях кабульское правительство, опираясь на советскую материальную помощь, стало реализовывать в военной области двунаправленную политику.
С одной стороны, после отказа от марксистской идеологии и идеи построения социализма кабульское правительство в целях собственного выживания судорожно стало налаживать взаимодействие и сотрудничество с племенной и религиозной элитой афганского общества. Это было обусловлено и тем, что за годы войны племенная организация афганского общества укрепилась [7]. В военной сфере в условиях хронической неустойчивости и неэффективности собственно формирований МО и МВД, лишения их поддержки со стороны советских войск и резкого сокращения рекрутской базы это выразилось в резком усилении статуса прежних территориальных войск, а также вливании племенного ополчения в состав войск МО и МВД на правах новых частей и даже соединений. Если в предшествующий период такие территориальные (племенные) войска, часто прикрывавшие собой вооруженные отряды племенного или религиозного ополчения, были относительно немногочисленны и выполняли исключительно вспомогательную и локальную роль по отношению к регулярным армейским частям, то с рубежа 1988-1989 гг. именно формирования, организованные по племенному или религиозному признаку, кабульское правительство стало использовать в качестве основной своей опоры в ряде территорий страны при резком уменьшении значения регулярных войск. По сути, с рубежа 1988-1989 гг. происходила архаизация прежней военной организации, ее растворение в иррегулярных формированиях.
Так, в 1989 году в 17-й пехотной дивизии (Герат) было только 3400 человек в регулярных частях, но 14 000 вооруженных бойцов в отрядах ополчения, которые также были включены в состав дивизии [10]. При этом ополчение носило традиционную одежду, не имело обмундирования, сохраняло нерегулярную организацию своих отрядов. Аналогичная ситуация наблюдалась и в других соединениях. Так, по-видимому, именно за счет широкого и во многом чисто формального вовлечения в состав 2-го армейского корпуса (Кандагар) иррегулярных отрядов местного племенного и вообще территориального ополчения (прежде в большей части выступавшего против кабульского правительства) удалось в 1989 году не допустить прямого захвата Кандагара непримиримой оппозицией после вывода советских войск. При этом значительное количество частей регулярной армии в составе кандагарского корпуса фактически прекратили свое существование, резко изменился и социально-этнический состав военнослужащих корпуса, в котором до этого почти 80 % личного состава приходилось на национальные меньшинства в преимущественно пуштунском окружении.
В 1988-1989 гг. были развернуты несколько новых дивизий, формировавшихся зачастую по племенному или религиозному признаку. Так, в северо-восточном регионе страны на базе прежней территориальной бригады была создана «исмаилитская» 80-я дивизия (Пу-ли-Хумри) численностью до 10-12 тыс. человек под командованием Сейида Мансура Надери, духовного лидера афганских исмаилитов, до того воевавшего с просоветским правительством. Там же была сформирована «узбекская» 53-я дивизия (Кундуз) во главе с Абдурашидом Достумом. В столичном районе страны были сформированы «хазарейские» 95-я (Кабул) и 96-я (Майданшехр) дивизии. На юго-западе и юге Афганистана появились «пуштунские» 93-я (Гиришк) и 94-я (район Кандагара) дивизии, а также дивизия в Лашкаргах.
По-видимому, аналогичный процесс происходил и в составе войск МВД, которые также выросли количественно: в ряде провинций (Бадахшане, Кандагаре, Баглане, Парване) вместо прежних оперативных батальонов появились бригады МВД, а в Кабуле в 1989 году была развернута 3-я оперативная дивизия МВД. Но и в войсках МВД в этот период также формировались «племенные» части. Например, несколько позднее, когда в начале 1992 года происходило обрушение всех институтов афганского государства, в Пули-Хумри происходили боестолкновения между «пуштунскими» 81-м и 90-м полками МВД и армейской «исмаилитской» 80-й дивизией [15. С. 57].
С другой стороны, наряду с описанной архаизацией основной массы вооруженных сил кабульское правительство пыталось создать заново регулярные части с привнесением элементов «чудо-оружия». Такие части, как следует из имеющихся источников, создавались, как правило, в структуре МГБ.
Так, если ранее из числа «силовых инструментов» в составе МГБ находились лишь оперативные отряды (батальоны), оснащенные легким вооружением, то теперь именно в подчинении МГБ формировались новые танковые и механизированные бригады, занимавшие ключевые для страны объекты. Например, 70-я механизированная бригада МГБ дислоцировалась в Хайратоне [16], где находился единственный автомобильный и железнодорожный мост, связывающий восток и центр Афганистана с СССР и откуда начиналась стратегическая автомагистраль на Кабул.
В самом Кабуле была сформирована Национальная Гвардия в составе трех-четырех бригад, предназначенная для обороны города и охраны важных правительственных объектов и первых лиц и также подчинявшаяся МГБ [5].
Также, по-видимому, в составе МГБ находились и сформированные в 1988-1989 гг. ракетные части, оснащенные в срочном порядке поставленными из СССР тактическими (9К52 «Луна-М») и оперативно-тактическими (9К72) ракетными комплексами класса «земля-земля». Практически неизвестным до сих пор является тот факт, что из всех войн, в которых применялся советский ракетный комплекс 9К72 (он стал знаменит по своему натовскому кодовому наименованию «Scud» - «Скад»), его применение именно в Афганистане было наиболее масштабным. Ракеты «Скад» имели дальность полета в 300 км, но в Афганистане применялись на дальность 50-100 км и в момент падения на цель происходил подрыв не только фугасной боеголовки весом в тонну, но также и нескольких тонн невыработанного топлива и окислителя, в результате чего достигался эффект объемного взрыва, оставлявшего после себя зону сплошных разрушений радиусом до 450 метров [12]. Поэтому афганским военным руководством этот ракетный комплекс воспринимался как некое «чудо-оружие», массированное и всегда неожиданное для противника, применение которого позволяло влиять на ход боя и моральное состояние противника и своих войск.
Первоначально «Скады» применялись советским ракетным дивизионом, переброшенным в Кабул осенью 1988 года. Однако после подготовки афганских расчетов с 1989 года ракеты обслуживались и запускались уже личным составом афганской 99-й ракетной бригады, основная база которой находилась в Афшур. По опубликованным в интернете данным всего в 1988-1989 гг. Советский Союз передал афганцам 14 самоходных пусковых установок и 1700 ракет комплекса 9К72. В период с 1989 года по январь 1991 года в Афганистане было произведено 1548 боевых пусков ракет, в том числе с февраля по июль 1989 года (то есть во время сражения за Джелалабад) - 600 пусков [11]. В отдельные дни 1989 года в сутки по отрядам вооруженной оппозиции производилось до 34 пусков этих ракет [12].
Боеспособность афганских вооруженных сил после вывода советских войск была проверена в первой половине 1989 года во время многомесячного сражения за Джелалабад - один из крупнейших афганских городов, расположенный в 150 км от Кабула и всегда считавшийся воротами афганской столицы. Практически отрезанный от Кабула и оборонявшийся частями 1-го армейского корпуса и местным ополчением, Джелалабадский гарнизон тогда выстоял, а отряды оппозиции были отброшены [5]. Огромную роль в обороне города сыграли ракетные удары 9К72 и бомбо-штурмовые удары афганских ВВС, которые совершали в отдельные дни до 100-120 самолето-вылетов [5], а к бомбардировкам привлекались даже военно-транспортные самолеты Ан-12 с установленным в грузовой кабине конвейером для выброса авиабомб.
Афганское государство протянуло до начала 1992 года, когда по распоряжению президента Б. Ельцина прекратилась поддержка кабульского правительство со стороны России, афганская правящая элита в поисках спасения предала президента Наджибуллу, а затем победители из вооруженной оппозиции разорвали страну на несколько частей, враждующих между собой.
С падением режима Наджибуллы кончилась и единая афганская армия. Части прежних 1-го, 2-го и 3-го армейских корпусов просто перестали существовать, а местами в отношении их личного состава победителями были развязаны репрессии. Так было, например, в провинции Пактия, где в 1992 году в массовых казнях были уничтожены более полутора тысяч военнослужащих бывшей 9-й бригады. Другая судьба оказалась у частей, входивших в состав 4-го (Герат), 5-го (Чарикар) и 6-го (Кундуз) корпусов, - они были интегрированы в военно-политические новообразования, возникшие на северо-западе и северо-востоке Афганистана во главе соответственно с Исмаил Ханом, Ахмад Шахом Масудом и Абдулрашидом Дустумом. Последним двум достались и остатки афганских ВВС на авиабазах в Баграме и Мазари-Шарифе. Дальше у них было продолжение гражданской войны, не завершившейся в Афганистане до настоящего времени.
Список литературы
1. Сеньков В. Один год без знаков различия / В. Сеньков И Вщьб1чы = Витьбичи. - 2010, 13 февраля. - С. 1, 4. (дата обращения: 23.07.2019).
2. Брылев О. Афганская ловушка
3. Олимов М. Из записок переводчика (дата обращения: 23.07.2019).
4. Варенников В. И. Неповторимое. Книга 5. М.: Советский писатель, 2008. С. 47-48. (дата обращения: 23.07.2019).
5. Гареев М. А. Моя последняя война (Афганистан без советских войск).
6. Таран Ог. Мушавер (дата обращения: 23.07.2019).
7. Лалетин Ю. Советское военное присутствие в Афганистане: воздействие на этносоциальную структуру афганского общества (дата обращения: 23.07.2019).
8. Воспоминания об операции в Джаваре / Афган: история войны (дата обращения: 23.07.2019).
9. Mark Urban. War in Afghanistan. Basingstoke: Macmillan, 1990, 337 pp.
10. Gates, Scott; Kaushik Roy, eds. (2015) War and State-Building in Afghanistan: Historical and Modern Perspectives. London: Bloomsbury. Bloomsbury Studies in Military History.
11. Грибанов P. Б. Данные по боевым пускам ракет 8к14 [Электронный ресурс] И URL: http://samlib.rU/g/gribanow_r_b/98.shtml (дата обращения: 23.07.2019).
12. Преснов А. И. Организация ракетно-технического обеспечения боевых действий в Республике Афганистан / Военно-исторический журнал, 2018. № 12 (дата обращения: 23.07.2019).
13. Майоров А. М. Правда об афганской войне. Свидетельства главного военного советника (дата обращения: 23.07.2019).
14. Ярков И. Д. По периметру границы Афганистана: записки генерала пограничных войск КГБ СССР. Новосибирск: Изд-во НГОНБ, 2010. - 352 с. (дата обращения: 23.07.2019).
15. Ляховский А. А. Трагедия и доблесть Афгана (дата обращения: 23.07.2019).
16. Саводян Б. Мятежный Кундуз: кому выгодна межнациональная война в Афганистане? (дата обращения: 23.07.2019).
17. Аблазов В. И. Фрагмент из книги «Афганская арена. Генерал Петр Шкидченко». Воспоминания полковника Бажерина Павла Никитовича. В 1980-1981 годах - советник командира 8-й пехотной дивизии армии ДРА (дата обращения: 23.07.2019).
18. Аблазов В. И. Записки военного советника. Новый, военный, 1980-й год (дата обращения: 23.07.2019).
“GREEN”: AFGHAN ARMY ON THE AFGHAN WAR
V. A. Romanov
Abstract. “Green” during the Afghan war of 1979-1989 in the Soviet units called the soldiers of the Afghan government forces. These troops, their condition and development during that war are the subject of this article.
Keywords: Afghan war, “Green troops”, civil war, armed opposition, guerrilla war.